Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

— Я не приму эту милостыню, — сказал он ледяным голосом. — Он знает, что я невиновен, все члены этого предвзятого суда знали о моей невиновности, но пошли против меня, оклеветав мой характер и умалив мой вклад. Потом они бросили мне обглоданную кость, ожидая, что я стану плясать перед ними на задних лапах. Президент Полк поступил как трус, он закрепил несправедливость, допущенную судом. Почему он не осмелился объявить, что я не виноват?..

— Он объявил, дорогой, объявил, — настаивала Джесси, стараясь утешить его. — Разве ты не видишь, он сказал суду, что нет оснований считать тебя виновным в мятеже?

— Почему тогда он не аннулировал два других обвинения? Почему он принял полумеру?..

Она прервала его спокойно, чтобы не раздражать:

— Неразумно сильно ущемлять военный департамент, Джон. Ты должен быть терпимым, ты должен понимать, что президент не может полностью дезавуировать армию. Это вызвало бы плохие настроения, конфликт внутри правительства…

— Вижу! Лучше совершить еще одну несправедливость, объявить невиновного виноватым, нежели вызвать неудовольствие…

— Это идет дальше, дорогой Джон. Каждый день президенту приходится тысячи раз идти на компромиссы. В этом деле он должен удовлетворить тебя, армию и флот. Я считаю, что он пошел навстречу главным образом тебе, ему еще придется пострадать…

Он сделал несколько шагов к ней, спрашивая:

— В таком случае ты одобряешь это решение? Ты одобряешь его заявление, обвиняющее меня в том, что я не подчинился старшим офицерам, держал себя предосудительно по отношению к порядку и военной дисциплине? Никогда не думал, что доживу до дня, когда моя жена…

Сердце Джесси сжалось, она вскочила, подошла к нему и обняла за шею.

— Нет, нет! Я лишь говорю, что это подачка, брошенная президентом армии.

— И все же ты одобряешь подтверждение президентом осуждения, — бросил он ей. — Какое печальное положение вещей: ты говоришь, что я невиновен, и вместе с тем одобряешь приговор! Действительно, Джесси, я удивлен! Ты занимаешь противную мне сторону.

— Пожалуйста, не говори так. Разве ты не можешь быть достаточно щедрым, чтобы принять компромисс? Тогда дело будет улажено к удовлетворению всех…

— К удовлетворению всех! — выкрикнул он с иронией. — К моему удовлетворению? После того как я завоевал им новую территорию, меня судили как преступника, суд признал меня виновным, президент поддержал приговор, а моя жена заявляет мне, что все это к моему удовлетворению! Джесси, что с тобой случилось? Как ты можешь говорить мне такое?

Она поняла, что неразумно продолжать спор. Она согласилась с тем, что президент Полк не выполнил свой долг. Поскольку ее возражения лишь раздражали его, она поняла, что лучше с помощью согласия, с помощью любви постепенно смягчить его гнев, притупить его возмущение и дать времени поработать. Она не должна создавать впечатления, будто и она против него, поддерживает заговор его противников. Всего несколько дней назад он ей сказал, что ее вера в него — нерушимая скала. Правильно или нет, но она не должна допустить, чтобы вера в ее лояльность рассыпалась.

В дверь постучали. Джесси позвала:

— Войдите.

Ее отец вошел в комнату. В его руке было письмо президента, он разгладил бумагу, прочитал послание и пришел поздравить Джона с исходом дела.

— Я говорил тебе, что президент Полк встанет на сторону полковника Фремонта! — довольный, крикнул он своей дочери. Он подошел с протянутой рукой к зятю. — Ой, Джон, — добродушно сказал он, — я счастлив, что все наши тревоги позади. Приятно будет видеть тебя в мундире и с саблей. Я знаю, как ты жаждешь вернуться к работе…

— Я не вернусь к работе, — резко сказал Джон.

Рука Тома Бентона повисла, а его большое грубоватое лицо выразило удивление.

— Не вернешься…

— Нет. Я ухожу из армии.

Том прищурился, но и это не помогло ему понять смысл происходящего. Он повернулся к дочери, спрашивая:

— Что это значит, Джесси?

Она была глубоко убеждена, что Джон не должен уходить в отставку, ведь выход в отставку, по ее мнению, означал бы в известной мере признание вины, но главное, ее пугала мысль о том, что он откажется от работы, к которой подготовил себя, которую любил всем сердцем. Что он будет делать? После своих экспедиций и походов на протяжении ряда лет может ли он стать правительственным чиновником, работать в мастерской? На какое дело может направить свои помыслы человек с его подготовкой? Он может получить работу учителя, но он человек действия, а не теоретик и не классная дама, он зачахнет в такой атмосфере. Ее не беспокоили заработки — это не имело значения. Ее тревожило, как ее муж сможет обрести новое место в мире, которое позволит ему считать себя ценным, ходить с поднятой головой, сохранять боевой дух, быть личностью и лидером среди людей. Он сознательно и с радостью выбрал свою роль, подготовил себя к ней, как это сделал и ее отец, и она знала, что Томас Гарт Бентон сломается, если перестанет быть сенатором от Миссури.