Бессмертная жизнь Генриетты Лакс

«Они красивы! — крикнула она с веранды — Никогда не знала, что они такие нарядные!» С раскрасневшимися щеками она вернулась в номер, прижимая к груди фотографию. «Знаешь, что странно? В мире больше фотографий клеток моей матери, чем фотографий ее самой. Думаю, именно поэтому никто не знает, кто она такая. От нее только и осталось, что эти клетки».

Усевшись на кровать, Дебора добавила: «Хочу сходить в исследовательские лаборатории и на семинары, чтобы узнать, что полезного сделали клетки моей матери, и поговорить с людьми, излечившимися от рака». Она принялась подпрыгивать, воодушевившись, как маленькая девочка. «Только подумай, чего стоило мне выкарабкаться. Только что-нибудь всегда происходит, и я опять начинаю прятаться».

Я сообщила ей, что Ленгауэр хотел пригласить ее посетить его лабораторию. «Он хочет поблагодарить тебя и самолично показать клетки твоей матери».

Дебора водила пальцем по хромосомам на фотографии. «Я действительно хочу пойти посмотреть на эти клетки, но пока что не готова к этому, — ответила она. — Мой отец и братья тоже должны были бы пойти, но они считают меня сумасшедшей уже потому, что я пришла сюда. Они всегда кричат, что „эти белые богатеют на нашей матери, а мы ничего не получаем“, — вздохнула Дебора. — Мы не станем богатыми от всего того, что связано с мамиными клетками. Она оттуда помогает людям в медицине, и это хорошо. Я только хочу, чтобы люди узнали, что мою мать, HeLa, на самом деле зовут Генриетта Лакс. И еще я хотела бы узнать кое-что о своей матери. Уверена, что она кормила меня грудью, но я никогда не знала этого точно. Люди не хотят говорить о моей матери или сестре. Как будто они обе никогда не рождались на этот свет».

Дебора схватила с пола свою сумку и вывалила ее содержимое на кровать. «Вот что у меня есть о матери», — сказала она, тыкая пальцем в кучу предметов на покрывале. Тут было немало неотредактированных документальных видеозаписей, отснятых ВВС, истрепанный английский словарь, дневник, учебник по генетике, много статей из научных журналов, патентные документы и неотправленные поздравительные открытки, — в том числе несколько поздравлений с днем рождения, которые она купила для Генриетты, и открытка ко Дню матери, которую Дебора вытащила из этой кучи.

«Я давно ношу это в сумке, — заявила она, протянув мне открытку. Белая с розовыми цветами снаружи, а внутри гладким почерком было написано: „Пусть дух Господа и спасителя нашего будет с тобой в этот день, когда мы благодарим тебя за любовь, что ты отдала своей семье и любимым. С молитвами и любовью. Счастливого Дня матери“. И подпись: „Люблю, Дебора“».

Однако главным образом ее сумка была набита газетными и журнальными статьями. Здесь хранилась статья о ее матери, напечатанная в бульварной газете The Weekly World News под заголовком «БЕССМЕРТНАЯ ЖЕНЩИНА!». Статья была помещена между заметкой о собаке-телепате и сообщением о ребенке — получеловеке-полуаллигаторе.

«Увидев это в бакалейном магазине, я испугалась до полусмерти, — поведала мне Дебора. — Думала: что они тут пишут? Что за сумасшедшие вещи произошли с моей матерью на этот раз? Все всегда говорили, что больница Хопкинса ловила черных и ставила над ними опыты в больничном подвале. Доказать никто ничего не мог, и я никогда по-настоящему в это не верила. А когда я узнала про клетки своей матери, то даже не знала, что и думать. В голову приходило только, что, может быть, все эти рассказы насчет экспериментов над людьми — правда».

Всего несколькими неделями раньше Дебора поведала мне, что Маргарет — новая жена Дэя, вернувшись после приема у врача, кричала, будто увидела что-то в подвале больницы Хопкинса. «Она нажала не ту кнопку в лифте и уехала прямо в темный подвал, — объяснила Дебора. — Дверь открылась, она посмотрела прямо перед собой и увидела все эти клетки. Тут она закричала: „Дейл, не поверишь, но клетки были полны кроликов размером с человека!“»

Дебора со смехом рассказывала мне эту историю. «Я не поверила и сказала: „Кролики в человеческий рост? Да ты спятила!“ То есть разве кто-нибудь слышал о кроликах размером с человека? Но Маргарет обычно говорит мне правду, так что я уверена, что она увидела что-то, что ее напугало. Мне кажется, все возможно».

Потом она произнесла обыденным голосом — как если бы это была обычная фраза вроде «кажется, завтра будет дождь»: «Ученые ставят всевозможные эксперименты, и никогда не знаешь, чем они занимаются. Мне до сих пор интересно, сколько человек, похожих на мою мать как две капли воды, ходит по улицам Лондона».

«Что? — переспросила я. — С чего это в Лондоне появятся женщины, похожие на твою мать?»

«Они там клонировали мою мать, — объяснила Дебора, удивившись, что я не натолкнулась на эту информацию в процессе своих поисков. — Из Англии приезжал репортер и рассказывал, как они клонировали овцу. А теперь они занимаются клонированием моей матери».