Бессмертное море

«На нее тоже. Но она не давала себе оправданий», — отметил он. Он восхищался ее намерением защитить их сына. Но он не позволит восхищению удержать его от того, что должно быть сказано. Что должно быть сделано.

— Закари достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения.

Она покачала головой.

— Он не знает много, чтобы что-то решать. Ему нужно время, чтобы приспособиться. Принять. Нам всем нужно время.

Горькое эхо слов Конна играло в его голове.

«Тебе требуется время, чтобы прийти в себя… Возьми столько, сколько нужно».

— Время не изменит того, кто он есть, — сказал Моган, — Или того, кто есть я.

Хмурая складка образовалась между бровями Элизабет.

— Речь идет не только о тебе. Или даже о Зак. Я вынуждена считаться с Эм.

Он уставился на нее, озадаченный, обеспокоенный.

— Эмили уже приняла меня.

— Именно. Она привязалась.

Привязалась. Как шип в его кожу, как крошечный крюк в его сердце. Признание не причинило столько боли, сколько он думал.

— Я… тоже привязался к ней, — сказал он осторожно.

Элизабет не казалась впечатленной.

— Я была очень осторожна относительно ограничения детского контакта с мужчинами, с которыми я встречалась. Я не хочу, чтобы Эм думала, что ты кандидат на роль отца только потому, что мы встречаемся.

От мысли, чтобы Элизабет была с другими мужчинами, он заскрежетал зубами. Ее рациональность вывела его из себя. Она все еще лежала голая под ним. Как она могла убрать его с такой легкостью?

— Я не знал, что ты приехала на этот остров, чтобы найти отца для Эмили.

Ее глаза вспыхнули.

— Я этого не делала. Не больше, чем ты пришел искать сына. Но мы здесь.

— В твоей постели, — напомнил он ей.

— Да. — Она вздохнула, выпуская гнев с дыханием, и прикоснулась к его сжатой челюсти. — Я могу согласиться, чтобы ты не будешь тут вечно. Я не прошу Эмили, чтобы принять это. Я думаю, что было бы лучше, если бы вы не виделись некоторое время. Ты должен дать нам немного пространства.

«Ее барьеры снова вернулись на место», — понял он. И он был снаружи. Несмотря на ее нежные руки, ее унылый тон, ее полную и удовлетворенную отдачу ему минуту назад, она не пойдет на компромисс там, где были затронуты ее дети.

Разочарованный, он перекатился с нее и сел на краешек матраса.

— А Закари?

— Я не буду мешать ему видеться с тобой. Но если ты заботишься о нем… если ты заботишься обо мне… то тебе лучше отступить. Дай нам время.

Инстинкт и гордость, первобытные, притяжательные, поднялись, чтобы опровергнуть ее слова. Отступить сейчас? Оставьте ее, когда она была уязвима? Когда она была его? Она только использует эту возможность, чтобы уйти еще больше назад за ее огромные щиты.

И все же… У нее не было причин… он не имел никакого права… ожидать иного.

«Я могу согласиться, чтобы ты не будешь тут вечно…»

Он сухо кивнул, по-прежнему сидя спиной к ней.

— Хорошо. Я приду завтра.

— Завтра суббота. Зак будет весь день в магазине.

— Тогда в воскресенье.

— Нам нужен один день, чтобы побыть вместе, как семья.

Семья, частью которой он не был.

Он бросил сардонический взгляд через плечо.

— Когда один прекрасный день имеет такое значение после пятнадцати лет?

Ее улыбка задрожала.

— Если это последний день.

Ох, Боже.

Он хотел заверить ее, что он не вырвет Закари из ее жизни и из ее рук, если тот не захочет. Но он ничего не мог сказать точно, пока не поговорит с мальчиком. Закари был финфолком. Он должен был выбрать.

— Сколько времени вам нужно? — спросил он.

Глава 18

В течение трех дней ничего не происходило кроме дождя, жесткого, очищающегося ливня из громоздившихся, как устричные раковины, облаков, толстых белых и светло-серых. Вода проникла в каждую трещину дома Лиз и просочилась под клейкой лентой, держащей ее разбитое окно. Холод пронизывал ее кости. Запах глины, мха и сосны был везде. Дождь плескался по дороге, как река, собираясь в лужи в насыщенной земле, ведя туристов с материка и островитян в клинику из-за каждого приступа боли и хлюпанья, усугубляющихся расползающейся влажностью.

Лиз советовала ибупрофен, солевые полоскания и отдых, ей было жаль, что у нее не было средств ухода на дому от анархии, назревающей в ее сердце и голове.

«Сколько времени тебе нужно?»

Хотела бы она знать. Отсутствие Моргана болело как ушиб. Она заставила его пообещать не встречаться с ними, пока у нее не будет шанса обдумать, пока у нее и Зака не будет шанса поговорить, пока она не сможет выяснить, что было лучше для него и Эмили.

Но Зак, казалось, был доволен, что они ни о чем не говорили, ничего не делали, скользил через дни и ночи с небольшой суетой, как будто игнорирование проблемы заставит ее исчезнуть.