Бессмертные 1

От Гиана да Селиса чуть больше двухсот кемов пути, проходившего широкой, мощёной плоскими каменными плитами, дорогой, на равных отрезках которой располагались гостиницы, постоялые дворы, харчевни или просто крытые приюты для застигнутых неожиданной непогодой путников.

Санризе, побывавшей во многих странах – и цивилизованных, и совсем диких, таких, как Саннария, было с чем сравнивать увиденное, и она поражалась порядку и продуманности, царившим в Даммаре.

Вдоль дороги, справа, тянулась сплошная стена девственных лесов, а слева, равносторонними цветными лоскутами, зеленели, желтели, синели, переливались всевозможными цветовыми оттенками, поля зерновых и овощей, очень аккуратные и ухоженные. Лес возле дороги расчистили от подлеска и кустарника, чтобы среди зарослей не смогли спрятаться хищники или разбойники. К тому же, на каждой стоянке находился небольшой полицейский пост, куда можно было сообщить о неприятностях, постигших путника на дороге. И чем дальше вглубь страны продвигалась Санриза, тем больше ей нравился Даммар.

В Селисе они переночевали, а утром, переправившись через реку на пароме, оказались в Ашенской долине. Ухоженная прекрасная местность, чуть холмистая и безлесная. На вершинах изумрудных холмов, словно прекрасные произведения искусства, а не жилые здания, высились причудливые виллы аристократов, в окружении садов, масличных рощ и виноградников. Нигде ни единого селения или городка, только мраморные виллы или старинные замки из серого, розового, зелёного гранита.

В Ашен прибыли вечером. Город показался Санризе огромным. Разделённый на кварталы, выстроенный чуть изгибающейся линией вдоль берега моря. Широкие, чистые, пересекающиеся под прямыми углами улицы, имеющие собственные названия, и пронумерованные дома высотой в два, чаще три этажа, крытые разноцветной черепицей. Несмотря на вечерний час, а возможно, благодаря ему, на улицах и площадях прогуливалось много прохожих, одетых в красивые яркие необычные одежды, весёлых и довольных, неторопливо идущих по своим делам. Сколько Санриза ни смотрела – нигде не увидела людей бедно или плохо одетых, нищих или попрошаек, коих полно на улицах городов других стран.

Во дворах, палисадниках и просто на улицах росло много зелени и цветов. Стены домов и балконы, зачастую, увивали цветущие растения, и в воздухе витал лёгкий приятный аромат.

Санриза с первого взгляда влюбилась в Ашен, и решила, что проведёт здесь столько лет, сколько позволят обстоятельства, и, если будет угодно богам, постарается сюда возвращаться время от времени, чтобы отдохнуть от приключений и невзгод долгой и неспокойной жизни.

Жители города говорили на хорошем ассветском языке, и это добавило ещё один плюс к сложившемуся хорошему мнению о городе.

Расспросив у прохожих дорогу, уже поздно вечером, они подъехали к дому номер семь на улице Трёх Храмов в двенадцатом квартале. Перед ними, в глубине двора, возвышался небольшой особняк в два этажа, с фруктовым садом позади дома и пышным цветником в палисаднике. Его окружала высокая, увитая зеленью, кирпичная стена, с резными деревянными воротами и небольшой чугунной калиткой рядом. Над калиткой висел бронзовый колокольчик с цепочкой, для вызова привратника. Спешившись, Санриза дёрнула за цепочку. Колокольчик мелодично зазвенел, и, спустя несколько минут, к калитке подошёл высокий, хорошо одетый раб с серебряным ошейником на длинной худой шее. Он с подозрением посмотрел на столпившихся перед воротами всадников, и не очень дружелюбно спросил:

– Что вам угодно, господа?

– Это седьмой дом, улица Трёх Храмов, двенадцатый квартал? – уточнила Санриза.

– Да.

– Тогда открой ворота и впусти нас. Наше путешествие было долгим и мы устали.

– Это дом господина Вимода, но его сейчас нет. А без его разрешения я не могу впустить вас, – решительно заявил раб.

– Ты Кер?

– Да, а что? – с ещё большим подозрением уставился раб на Санризу.

Виолка протянула сквозь прутья решётки руку, на которой красовался перстень, отданный умирающим стариком.

– Тебе знаком этот перстень?

Раб всмотрелся в орнамент, склонившись над рукой и чуть не ткнувшись в перстень носом. Затем поднял тёмные непроницаемые глаза и сказал:

– Это личная печать господина Вимода.

– Умирая, господин Вимод передал его, все права на этот дом и всё имущество мне. Так что теперь хозяйка здесь я. Поэтому, открывай быстрее, и не испытывай моё терпение, – властно приказала Санриза.

Раб склонился в низком поклоне и пробормотал:

– Прошу прощения, госпожа… Конечно же, входите, мы давно ждём вас.

Он отомкнул калитку, а затем поспешил к воротам.

– Сколько в доме людей? – спросила Санриза, когда все въехали во двор, и Кер закрыл ворота.

– Трое, не считая меня. Две женщины – кухарка и горничная, и дворовой раб.

– А у тебя какая должность?

– Я… – Кер на мгновение замялся. – Господин Вимод – да примут Небеса его душу! – назначил меня управляющим, экономом, как здесь говорят. Я смотрю за домом и хозяйством, слежу за прислугой, делаю покупки…

– Все слуги – рабы?

– Да, госпожа, мы все рабы.