Бессмертные

— Так-так… Но мне хотелось бы знать, что об этом слышал Руин. — Улыбка правителя не предвещала ничего хорошего, и взгляд Морганы стал еще пугливее. Она в замешательстве смотрела на отца и лихорадочно искала ответ, который отвел бы подозрения Армана-Улла от ее брата. Ситуацию усложняло то, что девушка от природы была очень правдива и сейчас не могла, положа руку на сердце, заверить, что Руин не имеет к этому отношения. Она понимала, что он мог и затеял бы побег матери при любом удобном случае. Он этого от сестры не скрывал.

Но, впрочем, с Руином я могу разобраться и позже. — Правитель протянул руку и игриво потрепал ее по щеке. Девушка молча корчилась от неприятно го прикосновения, и думала о том, что раньше не обращала внимания, какие у отца тонкие, почти паучьи пальцы. — Есть дела и поважнее. Дебору я все равно найду. Она пожалеет, что посмела сбежать. Пожалеет, что родилась на свет… Да, кстати, ты сегодня будешь со мной ужинать. Изволь явиться ко мне в покои. Вечерком, — и вдруг непроизвольно облизнулся. Моргана испуганно съежилась.

— Она никуда не пойдет, — сказал Руин, его голос клокотал от ярости. Он вылетел из коридора и остановился в дверях.

Принц дышал очень глубоко, почти спокойно — так, как дышат после короткого, но стремительного рывка. Глаза девушки вспыхнули. Простодушная и невинная, она не поняла смысл приглашения отца, но инстинктивно почувствовала, что здесь что-то не так. Она посмотрела на брата с надеждой: «Ты всегда появляешься вовремя, брат!» — «Я чувствую, когда тебе плохо, сестренка», — ответили его глаза.

Несколько мгновений правитель даже не знал, что сказать.

— Да как ты смеешь?! — прошипел он наконец. — Распоряжаешься, будто властитель здесь — ты. Но я уверяю тебя, это не так. Ты никогда не будет править Провалом, это я тебе обещаю.

— Мне плевать на Провал. Ты думаешь, я ничего не вижу и не слышу? Или ничего не понимаю?

— Тебя не учили, что подслушивать под дверью нехорошо?

— Если не хочешь, чтоб тебя слышали, не кричи на весь замок. А уж о своеобразном приглашении, данном собственной дочери, не то что кричать — да же говорить должно быть стыдно!

— Да с чего ты взял, что меня интересуют твои советы? Сопляк! Ты что себе позволяешь?!

— А что себе позволяешь ты? Она твоя дочь. Ты понимаешь? Твоя дочь! Ты на что собираешься пойти? На кровосмешение?!

До Морганы наконец дошло, о чем идет речь, и она попятилась.

Глаза Армана-Улла вспыхнули злобно, как два блуждающих огонька.

— Я здесь правитель, — процедил он сквозь зубы. — Этот мир принадлежит мне. И мир и все, что есть в этом мире. Я волен в своих подданных. Я волен в своих домочадцах. И если пожелаю взять свою дочь — я это сделаю. Мне плевать, что ты об этом скажешь.

— Отец… — всхлипнула девушка, но никто в этой комнате ее не услышал.

— Я не позволю тебе! — Один шаг, и Руин вдруг оказался между отцом и сестрой. Как ему это удалось — сложно сказать, ведь он почти не обучался военному делу. Но шагу, который он сделал, позавидовал бы даже самый опытный воин.

Если бы в тот же момент он нанес удар, возможно, все решилось бы в пару секунд. Но рука Руина не поднималась на отца даже теперь. Он отдавал себе отчет в том, что нападение на Армана-Улла — это на падение на властителя Провала. И потому ждал, когда тот нападет первым, потому что защищаться он имел право. Умом понимал, что делает ошибку, но все-таки медлил.

И Арман-Улл ударил. Он сделал это с наслаждением. Наконец-то непокорный сын дал ему повод расправиться с ним. В принца устремилось мощное заклинание, похожее и на паутину и на молот — оно должно было окутать тело и сокрушить дух. Руин сложил руки в причудливом жесте, на который и принял атаку, брошенную, конечно, не спонтанно, а с артефакта, одного из самых сильных в Провале. Энергия, заключенная в нем, должна была опрокинуть молодого человека, но он чудесным образом устоял. Руки, выставленные перед лицом, дрожали, отдача сбросила с туалетного столика вазу с цветами и опрокинула кресло. Перепуганная Моргана завизжала и бросилась в угол. Лишь для того, чтоб не задеть ее, принц не отразил заклинание вбок, что было бы намного проще.

Правитель наседал, принц держал оборону. Чего это ему стоило, никто из его наставников и представить себе не мог. Впрочем, никто из наставников юного принца не поверил бы, что он способен вообще устоять против подобной магии. Никто, разумеется, не знал о гематитовых браслетах, которые, конечно, были опустошены предыдущими магическими действиями, но могучая основа в них оставалась, никто не знал и о существовании цепочки с несколькими драгоценными камешками в оправе. А знали бы, так не поверили, что женское украшение и женский артефакт способен на такое. Но Руин-то сразу понял, чего стоят артефакты, созданные леди Деавой Нэргино. С тех пор он не расставался с ними.