Бессмертные. Часть 1 (СИ)

-Говорил же я тебе, Северус… Убивать— не твой конек,— наполнил кабинет первого этажа Малфой-мэнора холодный шелестящий голос.— Я знаю, как ты защищаешь своих учеников, и это хорошо… Но Амикус не сделал ничего из того, что угрожало бы ее жизни. Конечно, с чистокровными волшебницами нельзя действовать так, как действовал он, и ты вполне имел право его наказать. Но ты значительно превысил свои полномочия, Северус. И теперь ты сам заслуживаешь наказания. Но прежде я должен узнать у тебя, почему ты пошел против своих. Почему осмелился нарушить мои планы и забрать девчонку обратно…

-Это был приказ Дамблдора, Повелитель. Я не мог ослушаться и обмануть его доверие, иначе мы бы потеряли слишком многое. Он бы не понял отказа…— поспешно объяснял профессор.

-Интересно… И ты предположил, что я твои действия пойму? Пойму то, что ты нарушил мои планы своим вмешательством?— тихо рассмеялся Волдеморт.— Да ты оптимист, Северус.

-Конечно, вы поймете, Повелитель…— уверенно заявил он.— Вы же знаете наверняка, кому я служу и чьи планы боюсь нарушить больше всего. Но в этот момент я попал в ловушку и выбрался из нее так, как смог, пытаясь выбрать путь наименьшей потери. Прошу прощения, но я счел свою персону для вас полезнее персоны девчонки…

В кабинете воцарилась тишина. Волдеморт задумался и наконец ответил:

— Твои рассуждения логичны, Северус, и мне понятно твое желание сделать правильный выбор… Проблема лишь в том, что правильного выбора в твоей ситуации не существовало. За тобой много вины, и я действительно начинаю подозревать тебя в предательстве, находя логику в словах моей верной Беллатрикс. Ты рушишь мои планы, не являешься на вызов и практически не даешь никакой информации. И, более того, ты убиваешь моих людей, Северус. Конечно, нам придется сложно без зельевара твоего уровня, но мы всегда можем найти кого-либо равноценного. Или почти равноценного, благо Империус Люциуса действует в высшей степени прекрасно. А теперь, Северус, у тебя есть три минуты, чтобы убедить меня в том, что ты нам нужен, полезен и достоин жить.

Северус безразлично выдавал давно продуманную версию, думая о том, что нисколько не пожалеет, если убедить в чем-то Темного Лорда ему не удастся. Но мелькнувшие внезапно в воспоминаниях умоляющие болотно-зеленые глаза поменяли систему ценностей в секунду. Он должен выжить. Обязан. Он обещал. И он все с большим упорством и желанием говорил Темному Лорду о приказе Дамблдора, о недопустимости такого отношения к чистокровным магам, которое демонстрировал ныне покойный Кэрроу, с особенным мстительным удовлетворением говорил о том, что не являлся на вызов по причине серьезного ранения от преследовавших его Пожирателей во главе с Беллатрикс, и несколько раз сделал на этом акцент на ее имени, и в конце концов о снах Поттера и приказе Дамблдора именно ему, Северусу, с неблагодарным мальчишкой заниматься.

Волдеморт слушал с большим интересом, перемещаясь по комнате из стороны в сторону, не перебивая и изредка кивая в знак одобрения. Когда голос Северуса наконец стих где-то под высоким потолком комнаты, Темный Лорд, наконец, остановился и занял свое привычное место в кресле за столом. А затем, без предупреджения, была долгая, резкая боль и много крови. Потом провал в памяти и кратковременный выход из забытья, ровно для того, чтобы услышать звонкий холодный голос:

-Это последний раз, Северус. Постарайся больше не дать мне повода для сомнений.

После— снова провал, гораздо дольше предыдущего. Сейчас он понимал, что он просто метался в бреду и лихорадке, но в тот момент ощущение у него было такое, что он постоянно, все время находился в каком-то душном и тяжелом сне, из которого не мог выбраться, не мог проснуться. Иногда он чувствовал чьи-то прикосновения и слышал голоса, но не мог их узнать. Зато ему все время снилась она.

Вот она слабо улыбается и подходит ближе. “Вернитесь, пожалуйста!” Вот она касается его рукой… Мерлин, он бы все отдал, чтобы это не прекращалось! Но даже во сне понимал, что никогда не сможет преодолеть разделяющую их пропасть. Зато, отчетливо осознавая нереальность своих видений, он мог позволить себе в них гораздо больше. Он мог прикасаться в ответ, брать ее за руку, осторожно обнимать и даже целовать робко, несмело, в уголок рта. Во сне стирались границы возраста, происхождения, субординации и положения в обществе. Как он потом понял из рассказов Люциуса, именно в такие периоды они с Нарциссой никак не могли сбить его температуру, несмотря на литры вливаемых в него зелий.

Однако недели через две их старания увенчались успехом. Северус пришел в себя и даже начал пробовать самостоятельно передвигаться по тесной комнатушке одной из комнат своего давно полузаброшенного домика в Коукворте. Первой его осознанной мыслью было внутреннее утверждение, что так больше нельзя. Несколько дней он восстанавливал в памяти записи того самого ритуала по обмену душами, и по всему выходило, что привязки не должно было быть.