Бессмертные. Часть 1 (СИ)

Почему он? Сравнения с Драко профессор Снейп явно не выдерживал, проигрывая по всем пунктам, начиная происхождением и материальным положением и заканчивая внешностью и возрастом. Когда это началось? Каким образом он, Драко, это пропустил? За что его девушка могла влюбиться в такого мрачного, угрюмого, саркастичного и жесткого человека, который к тому же был старше нее на двадцать— подумать только! Двадцать!— лет? Вопросов было значительно больше, чем ответов.

Знает ли декан о ее чувствах? “Очевидно, знает”,— сам себе ответил, задумавшись, слизеринец. Уж если он, Драко, смог прочесть имя адресата по первым буквам строк, то для их декана, обладающего острым умом и недюжинной смекалкой, это и подавно не составило бы труда. Их декан был умен, силен, хитер и немногословен. Опасное сочетание, особенно если добавить к этому его острый, как меч Гриффиндора, язык и показательную даже для их факультета изворотливость. Прогоняя прочь накрепко обосновавшееся в его мозгу смятение, Драко припоминал все эпизоды взаимоотношений Пэнси со слизеринским Деканом.

Начало года. Сентябрь. Пэнси впервые в жизни расплавила котел на занятиях по зельям. “Мисс Паркинсон, будьте так любезны в следующий раз обратить чуть больше вашего драгоценного внимания на инструкции на доске, нежели на мистера Лонгботтома. Очевидно, его криворукость заразна.” “Да, сэр.”— смущенно кивает девушка.

В октябре, через месяц. “Мисс Паркинсон, смею надеяться, что вы больше не будете так неосторожны, чтобы пролить на ваше эссе целый флакон столь приторно-сладких духов. У некоторых людей может быть аллергия и индивидуальная непереносимость подобных запахов, вплоть до мигрени.” Слизеринка краснеет, но молчит.

В начале ноября, буквально за день до роковой дуэли с Поттером. “Мисс Паркинсон, позвольте поинтересоваться, что вы такого важного там пишете, что позволяете себе игнорировать необходимость вести записи непосредственно по теме лекции?” Снейп забирает из рук Пэнси записку, быстро пробегает ее глазами и одаривает зеленоглазую брюнетку снисходительно-насмешливым взглядом. “Ваш талант, мисс Паркинсон, да в нужное бы русло… Думаю, три свитка о свойствах корня асфоделя к следующему занятию, в стихотворной форме, будут достойной пищей для вашей потребности самовыражения.” Девушка вспыхивает до корней волос, и после занятия еще долгое время пребывает в расстроенных чувствах, а вечером рано уходит в свою спальню, ничего Драко не объяснив и сославшись на необходимость написания заданных Снейпом свитков…

После подобного сеанса переосмысления Драко словно взглянул на привычный снейповский сарказм и реакцию Пэнси другими глазами. Прошептав короткое заклинание, он смотрел, как на каменном полу спальни пятикурсников Слизерина догорает мятый клочок исписанного синими чернилами пергамента.

Знаменитый слизеринский принц был в бешенстве. Особенно сильная злость сжигала его душу, когда он думал о темноволосой зеленоглазой слизеринке. Пэнси Паркинсон всегда была девушкой умной, сильной, сдержанной и бойкой, и у Драко просто в голове не укладывалось, как она оказалась способна наступить на горло собственной гордости и продолжать любить этого злобного, неспособного на чувства ублюдка, несмотря на его откровенно жестокие колючие ответы. Невольно он задумался, сколько подобных уколов она могла бы простить ему самому? Ответа на этот вопрос у него не было.

Драко Малфой не привык отдавать и делиться. Он оставит свое при себе. Любыми способами. Никогда еще ему не доводилось бороться за чье-либо внимание и наступать на горло собственной гордости, но если это выходит у Пэнси, то выйдет и у него. Главное сейчас— не давать волю колючей, разрушающей, сжигающей заживо душу и пронзающей насквозь сердце, ревности. Она ничего не должна знать. Он заставит ее забыть. Главное— не срываться сейчас на маленького, ничего не подозревающего Северуса, осторожно препятствуя любому ее проявлению заботы или жалости к мальчишке.

Поэтому основной целью предоставления им ребенку целой стопки учебников для пятого курса Хогвартса была не столько забота о том, чтобы мальчишке не было скучно, сколько стремление ограничить общение Северуса с Пэнси. Если декан в детстве хоть немного походил на себя взрослого, то книги должны были увлечь его настолько, что ни времени, ни желания общаться с кем-то еще у него попросту не возникнет.

Однако он был совсем не готов к тому, что увидит, открывая массивную дверь больничного крыла, и ревность все же прорвалась наружу, несмотря на отчаянные попытки ее удержать. А истинное содержание письма отца так и вовсе выбило слизеринца из колеи. Драко был напуган, и сильно. Было очевидно, что отец попытался обойти приказ Темного Лорда привести к нему Драко и Северуса и предупредить мальчишек об опасности. Но что будет с Люциусом, если Драко не подчинится, он не знал. Перед откровенно напуганным слизеринцем стоял сложный выбор: подчиниться Лорду и отдать ему ребенка, в попытке защитить Люциуса от гнева Повелителя, или послушать совета отца и затаиться в школе, спасаясь самому и защищая мальчишку.