Бессмертные. Часть 1 (СИ)

Наконец, в субботу утром мадам Помфри радостно сообщила Драко и Пэнси о том, что завтра собирается отпустить мальчика обратно на факультет. Радости ребенка не было предела, а вот вид Драко и Пэнси был ну просто диаметрально противоположным, словно им сообщили не о выписке Северуса, а о нападении на него сотни мантикор, и субботний вечер прошел почти в полной тишине, лишь Драко проверял знания Северуса по учебнику трансфигурации, задавая вопросы по параграфам и изредка поправляя и подсказывая, если мальчик ошибался или чего-то не помнил. Пэнси же молча сидела на стуле задом наперед, о чем-то напряженно раздумывая, и лишь когда мадам Помфри принесла ребенку последние зелья, высказала желание лично проследить за тем, чтобы он их выпил. Игнорируя уничтожающие взгляды сероглазого слизеринца, девушка, отвернувшись, тщательно проверила принесенные колдомедиком препараты и буквально с рук напоила ими ребенка, невзирая на крайнюю степень недовольства обоих мальчишек.

Посидев с Северусом еще около полутора часов, Драко и Пэнси поспешно засобирались на ужин, и едва за ними захлопнулась дверь, ребенок почувствовал резко навалившуюся, тяжелую, словно гиппогриф, сонливость. Отложив учебник по зельям, повернувшись на бок и накрывшись одеялом до самого подбородка, он уснул глубоким, крепким сном без сновидений.

Круглая, бледная, словно нарисованная на черном, без звезд, небе, луна осторожно заглядывала в широкое полукруглое окно больничного крыла, прокладывая от него до самой двери, мимо кровати черноволосого спящего ребенка, длинную узкую дорожку призрачного желтоватого света.

Внезапно тишину просторной палаты мальчика нарушил едва слышный скрип открывающейся массивной двери, и в свете ленивой сонной луны проявилась, бесшумно ступая, невысокая человеческая фигура в мантии с накинутым на голову капюшоном. Осторожно, воровато оглянувшись по сторонам, ночной посетитель снял с головы капюшон и в обманчивом лунном свете мелькнули на мгновение черные, слегка вьющиеся локоны. Немедленно отойдя в тень и легким быстрым шагом приблизившись к кровати спящего ребенка, фигура в мантии долго вглядывалась в его спокойное, умиротворенное лицо, а затем женский голос произнес тихим, едва слышным шепотом:

-Простите меня, профессор… Если бы вы знали, что я собираюсь сделать, вы были бы в бешенстве. Но другого выхода я не вижу. Вы упорно молчите, а завтра вас уже выписывают… Медлить больше нельзя, иначе будет еще хуже.

Тряхнув головой, словно прогоняя прочь остатки сомнения и нерешительности, девушка медленно подняла руку с зажатой в ней палочкой.

-Легиллименс!-напряженно приказала она.

В мыслях спящего мальчишки с резвостью двух сотен пикси замелькали все воспоминания последней недели. Больничное крыло, портреты, Пивз, Драко, Директор, Пэнси, воробей, Блейз с компанией, пожар… Наконец в воспоминаниях особенно ярко засверкали разборки пятикурсников-слизеринцев с маленьким дерзким черноволосым мальчишкой, который сразу начал резко ворочаться и метаться во сне. Фигура у кровати слегка покачнулась, продолжая с усилием удерживать волшебную палочку в дрожащей вытянутой руке, что с каждым мгновением становилось все сложнее.

Вдруг девушка в мантии упала на холодный каменный пол палаты так, будто кто-то незримый, сильный и до крайности рассерженный резко толкнул ее в грудь. Теперь мягкий свет призрачной луны услужливо позволял до мельчайших деталей разглядеть бледное ошарашенное лицо слизеринской старосты девочек, Пэнси Паркинсон, которое отражало сейчас смесь самых разных эмоций. В болотно-зеленых, широко распахнутых глазах заинтересованному зрителю можно было разглядеть одновременно страх, боль, жалость, уважение, восхищение, решимость и непреодолимую жажду жестокой, равноценной поступку ее одноклассников, мести. Медленно поднявшись и легким заботливым жестом поправив одеяло на кровати спящего ребенка, Пэнси почти бегом покинула тишину просторной, слегка освещенной тусклым лунным лучом палаты, а черноволосый мальчишка так и не смог успокоиться, постоянно, до самого утра возвращаясь во сне мыслями к жутким, тревожащим душу событиям недельной давности…

Проснулся Северус от того, что мадам Помфри активно тормошила его за плечо совершенно бесцеремонным способом, нетерпеливо приговаривая:

-Северус, просыпайся! Быстро! Да что ж это такое? Просыпайся, говорю!

-Что случилось?— тряхнув головой в попытке прогнать остатки беспокойного сна, спросил он.

-Немедленно поднимайся, одевайся и к себе в гостиную!— не терпящим возражения тоном приказала мадам Помфри сонному ребенку.— Мне срочно нужно освободить кровать, больше нет места, а ты уже здоров.