Бессмертные. Часть 1 (СИ)

Возвращаясь вечерами после визитов к однокурсникам в свою гостиную, Драко также серьезно опасался не только за физическое здоровье ребят, но и за психическое. Просто потому, что был не в силах понять природу прочно укоренившегося в их головах бреда. Все четверо в один голос обвиняли в случившемся Северуса, и аргументы Драко, что мальчик все это время безвылазно находился в палате больничного крыла, на них не действовали. Когда же слизеринского старосту посетила догадка, что подозрения одноклассников не беспочвенны? Он не мог сказать этого с уверенностью, но скорее всего после того, как Гойл проговорился, что “отомстила все-таки эта мелкая сволочь”. На дальнейшие расспросы Драко, за что же Северус мог им мстить, ребята довольно путано и неубедительно объяснили, что видимо за то, что они были против его присутствия на факультете. Северус же, в свою очередь, на попытки Драко выяснить правду, просто упрямо отмалчивался, лишь периодически неприятно ухмыляясь. Когда же слизеринец поинтересовался, что за конфликт произошел у него со старшими ребятами, мальчик довольно грубо ответил, что это не его ума дело и отправился в спальню, сославшись на необходимость срочно покормить воробья.

Кстати, о воробье. Еще одна причина плохого настроения мистера Малфоя, которая вот уже вторую неделю будит немногочисленных обитателей слизеринской спальни пятикурсников в шесть утра громким, голодным и требовательным чириканьем. Северус, конечно, реагирует быстро, вскакивая и затыкая Джокеру, как он его называет, клюв каким-нибудь кусочком вчерашнего хлеба, который он теперь постоянно таскает с собой в кармане мантии, несмотря на презрительный взгляд и выражение крайней степени брезгливости, появляющееся на лице Драко всякий раз, как ребенок тащит эти корки со стола в карман, но уснуть снова после утренних трелей пернатого будильника у слизеринца не выходит. Как следствие— больная голова и преследующее его весь день состояние раздражения и глубокой задумчивости, усугубляющееся еще, помимо проблем на факультете, тем, что связаться с семьей ему до сих пор не удавалось.

Драко очень не хотелось, чтобы об этом кто-то знал, поэтому он считал своей прямой обязанностью перед семьей держать себя в руках и, не приведи Мерлин, ничем себя не выдать, не дать повода для сплетен и пересудов. Каждый раз перед тем как заснуть молодой человек подолгу успокаивался, убеждая сам себя в том, что родители все еще живы, а утром придет новый выпуск “Ежедневного Пророка” без таких ужасных для него новостей. Сдерживаться, оставаясь наедине с собой было сложнее всего.

Назойливые, коварные, липкие мысли лезли в голову Драко каждый раз, когда рядом не было никого, способного отвлечь, успокоить, переключить его внимание… Днем с этой функцией успешно справлялись Пэнси и Северус, вечером— Поттер и пострадавшие однокурсники, а ночью страх и жалость к себе окружали со всех сторон, взирая на него жуткими, светящимися желтыми глазами сквозь плотную темно-зеленую ткань полога его кровати…

Но последние сутки дались мистеру Малфою тяжелее всего. Рядом больше не было Пэнси. Нет, девушка никуда не делась. Она все также ходила на занятия и в библиотеку, и также появлялась в их общей гостиной вечером, но ее поддержки Драко больше не чувствовал. И поделом. Сам виноват. Пошел на поводу собственных эмоций и дал им волю. А ведь за все нужно платить…

Дело в том, что позавчера вечером Драко наконец получил ответы на так интересующие его вопросы. Во первых, о том самом падении Северуса с лестницы. Просто чуть раньше освободившись после отработки Драко подслушал разговор Забини, Нотта, Крэбба и Гойла, в котором они обсуждали, что “мало наваляли этому зарвавшемуся сопляку”. И этого знания слизеринцу оказалось достаточно, чтобы все детали сложного паззла в его голове встали по местам. Забини, Крэбб, Гойл и Нотт решили поучить Северуса уму-разуму и обеспечили ему путевку в больничное крыло, дабы освободить ребенку кучу времени для обдумывания своего недостойного поведения. Так что месть этим товарищам явно имела место быть. Другой вопрос, что Северус сам этого сделать не мог. Слишком мал. Да и не выходил он из больничного крыла никуда, мадам Помфри точно бы заметила. Значит, кто-то отомстил за него. И Драко знал только одного человека, который был на это способен ввиду своего особого к мальчишке отношения…

Догадка полыхнула в его мозгу яркой вспышкой и разлетелась вокруг тысячами осколков вопросов, чувств и эмоций. Сложно сказать, что конкретно он тогда испытывал. Это был какой-то дикий коктейль из шока, восторга, ревности и страха. Так и не зайдя в палату к однокурсникам, он рванул вниз в слизеринские подземелья. Как нарочно, Пэнси была там. Одна. Остановившись прямо напротив девушки и глядя так, словно увидел ее впервые, он молчал. Слизеринка поднялась с черного кожаного кресла у камина.

-Ты рано. Что-то случилось?— спросила та, которую он знал столько лет, а оказалось, что и не знал вовсе.

-Зачем ты это сделала?— только и смог спросить Драко.