Бессмертные. Часть 1 (СИ)

Из девочек на их курсе кроме нее учились еще Дафна Гринграсс и Миллисента Булстроуд. Дафна была девочкой спокойной, тихой, по большей части молчаливой и рассудительной, полной противоположностью Пэнси, а Миллисенту она видела просто как женский вариант Крэбба.

В тот же первый вечер в школе она с удовлетворением отметила правильность собственного выбора, и ни разу не пожалела, что подружилась только с Драко. Пэнси с детства предпочитала качество количеству. А Драко был единственным, по-настоящему ей интересным. Он был очень красив, умен, воспитан, богат и влиятелен, и Пэнси с течением времени все чаще замечала, что Дафна с интересом к нему присматривается. Именно тогда она перестала воспринимать его только как брата и друга. Мальчик ей откровенно нравился. А он просто позволял ей находиться рядом и как само собой разумеющееся принимал ее помощь и поддержку в трудные времена. Она помнила тот отчаянный страх, стекавший по спине ледяными струями, когда над ним стоял взбесившийся гиппогриф. Тогда она отдала бы что угодно, лишь бы остановить это чудовище и не раздумывая поменялась бы с Драко местами, если бы только смогла. Но она могла только помогать ему зализывать раны, надеясь, что когда-нибудь он тоже будет в ней нуждаться также, как и она в нем.

Первый поцелуй. Убежала в спальню сразу, чтобы не упасть на пол от волнения тут же, прямо при нем. Голова кружилась, а сердце колотилось как бешеное. Миллисента сразу начала приставать с вопросами, а Дафна лишь смотрела молча и задумчиво. Даже если бы захотела, Пэнси никому не смогла бы объяснить причину охватившей ее эйфории и яркого румянца на горячих щеках. Уснуть тогда так и не вышло. Единственное, что она смогла сделать— это уговорить саму себя быть максимально спокойной и постараться ни в коем случае больше не выдавать своего волнения, когда он касается ее волос. Странно… Это было всего лишь в прошлом апреле, а казалось, что с того момента прошла уже целая жизнь.

Как же все изменилось… Ведь еще полгода назад она с волнительным трепетом воспринимала внимание к ней Драко, безумно жаждала его поцелуев, прикосновений, всегда нежных, легких и осторожных, хотела прикасаться к нему, вдыхать его запах и все время держать его за руку… Но сейчас мысли ее занимал тот, чьих прикосновений, слов и взглядов она до дрожи, до оцепенения, до потери пульса боялась и до такой же степени хотела. Мелин, какое безумие! Как можно было настолько потерять контроль над собой и так безвозвратно сойти с ума?

Она прекрасно помнила, как увидела его в первый раз. Нет, он не был красив в классическом понимании этого слова, и если говорить о внешности, то он просто безнадежно проигрывал Драко. Но парадокс заключался в том, что где бы он ни оказался и кто бы ни находился с ним рядом, он неизменно умудрялся притягивать к себе взгляды.

Он был невероятно необычен и харизматичен. Имея рост чуть выше среднего и довольно худощавое телосложение, он все равно выглядел внушительнее всех преподавателей в Хогвартсе и смотрел на окружающих пронзительным взглядом до безобразия умных, но колючих черных глаз, которые, казалось, жадно поглощают дневной свет и способны насквозь заморозить тело и выжечь дотла душу, подобно вышедшему из-под контроля Адскому пламени. Он был немногословен, но остер на язык. А еще— несколько жесток и страшен.

Впервые войдя в Большой зал, она заметила его сразу. Признаться, он ее слегка напугал. И не только ее. Многие первокурсники (да и большая часть старшекурсников) тоже поглядывали на этого мрачного и угрюмого преподавателя, самого молодого из всех, с опаской. Но, несмотря на собственную молодость, выглядел он так, словно прожил как минимум пять не самых легких и счастливых жизней. Пэнси вспомнилась фраза, виденная ей как-то раз в одной из отцовских книг, о том, что глаза— зеркало души. И от этого стало еще страшнее. Его взгляд был пустым, словно там вообще никогда и в помине не было ничего, похожего на душу. Более того, эти глаза словно затягивали в себя душу любого, кто осмелится в них посмотреть. Смешно. Теперь Пэнси добровольно скармливает собственную душу тому монстру, что живет у него внутри.

Когда он после торжественного ужина вошел в общую слизеринскую гостиную поприветствовать первокурсников, разговоры немедленно стихли. От холодных каменных стен помещения эхом отражался его тихий, глубокий, такой бархатный и мягкий, и одновременно такой опасно-завораживающий голос. Она не различала его слов. Ей было страшно и интересно одновременно. Драккл бы побрал эту чертову двойственность! Вот всегда с ним так. Сочетание несочетаемого. Опасность и надежность. Забота и жестокость. Лед и пламя.