Бессмертные и разделенные

— Я ведь тоже много чем была занята, — объяснила Лили. — Может быть, мы просто разминулись.

— Может быть, — повторила эхом за ней Эвелина.

Всю прошлую неделю, разрываясь между Эвелиной и Абриэллой, Лили больше времени провела вне дома. Казалось, Эвелина по какой-то причине не хотела находиться рядом с семьей Трентини, что совсем не облегчало Лили задачу. Эвелина с Абриэллой всегда были хорошими подругами, но то, что разделило мужчин в их семьях, также развело девушек в разные стороны.

— Она тоже будет на моей свадьбе, — тихо сказала Лили. — Ты ведь знаешь это, правда?

— Хм-м, кто? — спросила Эвелина, глядя на нее поверх журнала.

— Абриэлла.

Лицо Эвелины помрачнело.

— К чему ты клонишь?

Лили указала на сердитое выражение лица подруги.

— Вот об этом я и говорю. Что происходит?

— Я злюсь не из-за Эллы, Лили.

— Тогда почему?

— Ее семья. С таким же успехом ее дед мог бы сам держать пистолет. Направил его, нажал на курок, называй, как угодно. Он ответственен.

— Но она ведь не они, — сказала Лили.

Эвелина пожала плечами, как будто в этом не было никакой разницы.

— Знаю, но я не могу сейчас вмешиваться в это или принимать чью-либо сторону. Не тогда, когда мой отец в таком состоянии. Лучше я буду оставаться на своей стороне, а она на своей. Возможно, все само собой разрешится.

— Похоже, ты уже выбрала сторону.

— Нет, не выбрала.

Действия Эвелины говорили об обратном, но Лили решила не давить на подругу.

— Твой отец придет на свадьбу?

— Да, я же принимаю в этом участие. Он не упустит возможности представить меня в выгодном свете, когда я принаряжаюсь. В отличие от тебя, я все еще на рынке, Лили. — В голосе Эвелины не было и намека на грусть из-за того факта, что ее рука фактически все еще была выставлена на продажу на брачном рынке. — Так что да, думаю, он будет там.

— Терранс там тоже будет. Это же большое событие, помнишь? Объединение двух Семей Синдиката и все такое. Как бы меня ни раздражала вся эта свадьба, я бы хотела, чтобы этот день прошел хорошо. Чтобы не было людей, орущих друг на друга.

Эвелина даже не моргнула.

— Уверена, что к тому времени все будет улажено.

— Откуда…

Отец Эвелины вошел в гостиную, прижимая телефон к уху. Адриано следовал за ним по пятам.

— Но, пап…

— Достаточно, Адриано.

Эвелина напряглась и быстро отвела взгляд от брата с отцом.

— Да, все в порядке? — спросил Райли, вернув свое внимание к телефонному разговору. — Прекрасно, дай мне минут тридцать.

Райли закончил телефонный разговор и опустил телефон обратно в карман. И как будто Эвелины и Лили даже не было в комнате, повернулся к своему расстроенному сыну и широко развел руками.

— Ответ «нет», Адриано, — сказал Райли. — Держись подальше от этого и присматривай за своей сестрой, как ты и делал.

— Разве тебя не волнует, что собирается сделать Босс? — спросил Адриано своего отца.

— Мне без разницы. Он должен был поступить правильно сразу или уладить это для меня, как я и просил.

Лили нахмурилась, наблюдая за непонятным диалогом отца с сыном.

— Они отрицают это, пап, — сказал Адриано с отчаянием в голосе.

Райли тяжело вздохнул, крепко сжав зубы.

— Зачем ты это делаешь, сын?

— Что?

— Это, — рявкнул Райли, махнув рукой в сторону Адриано самым пренебрежительным образом, который Лили когда-либо видела. — Борешься со мной и отвергаешь мои желания. Я думал, что воспитал тебя куда лучше. Ты знаешь, что важно — кровь, семья, мы. Она была твоей матерью. Когда кто-то проливает твою кровь, ты отвечаешь на это, проливая их кровь.

— Семья Лазарри отрицает, что приняла ответные меры за убийство Джеймса Полетти, — уверенно сказал Адриано. — Так говорят и другие. Это могло произойти из…

— Никто в Синдикате не собирался убивать твою мать.

Адриано прищурился.

— Ты продолжаешь повторять это так, будто кто-то направил пистолет прямо на нее. Лоран тоже поймал пулю. Терранс сидел за столом вместе с семьями Росси и ДеЛука. С мамой произошел просто несч…

— Если ты назовешь ее смерть чем-то меньшим, чем бесчестие, требующим возмездия, я нахрен отрежу твой гребаный язык.

Лили тихо ахнула, неверие в происходящее переполняло ее.

Адриано усмехнулся.

— А это? Неповиновение и неуважение к Террансу? Куда это приведет, папа?

— Это единственное, что имеет смысл, — ответил Райли. — Откуда-то это пришло, а Семья Лазарри — единственная, с кем у Терранса были проблемы. Он может разгрести бардак, когда я закончу. Ответный удар состоится.

Больше крови. Еще больше крови прольется. Еще больше бессмысленных и ненужных смертей. Еще больше похорон, печали и скорби.

Лили уже чувствовала ее вкус.

— Что, черт побери, ты собираешься сделать? — потребовал Адриано.

— Прошу прощения? — спросил Райли.

— Что ты собираешься сделать? Окрасить Чикаго в красный цвет, пока тебе не станет лучше? Это не вернет ее назад и не исправит того, что уже случилось, пап. Она все равно будет мертва!

— Твои мотивы очевидны, — сказал Райли.

— Что?

— Это опять из-за нее, не так ли? Ты беспокоишься о ней. Я так устал от этой херни, Адриано. Этого не случится, особенно после произошедшего.

— Это никак не связано с ней.