Бессмертные Легенды

– Хорошо, – медленно говорю я, – потому что у нас впереди по-прежнему долгий путь – если мы хотим выбраться отсюда.

И тут я вспоминаю. Моё видение. Видение о Куинн…

Мои конечности холодеют.

– Нет.

– Куинн? Куинн, пожалуйста. Сейчас произойдёт что-то плохое. Смотри на меня, ладно?

Она слабо улыбается. Моргает так медленно, словно засыпает. Тянется ко мне, кладёт ладонь на мою руку.

– Все так упорно бьются за то, чтобы жить ради самих себя. За то, чтобы контролировать собственные жизни. Но в конце – единственное, что мы можем контролировать, так это то, насколько мы готовы… смириться, – она почти шепчет, а я в ужасе слышу эти слова второй раз за этот долгий, безумный день. – Я раньше не принимала этого, но… теперь… Теперь я… наконец-то… смирилась.

– Куинн, нет! Ты не можешь, – судорожно бормочу я. – Пожалуйста, нет. Я… у меня не было времени предотвратить это!

Я смаргиваю слёзы.

– И, когда ты окажешься на другой стороне… Ты станешь королевой, которая всегда была… внутри тебя.

– Нет, нет, Куинн, не смей! – я срываюсь на крик и знаю, что его могли слышать даже ваанти внизу, что уж говорить о друзьях на соседней площадке. – Кто-нибудь! Быстрее, нам нужна помощь!

Куинн обмякает в моих руках, её голова падает на моё плечо. Её дыхание становится совсем тихим, а грудная клетка и вовсе не вздымается в такт вдохам и выдохам.

Мои слёзы застывают каплями на её мертвенно-бледных щёках.

========== действие IV - эпилог ==========

Шесть месяцев назад

«Небожитель»

Укжааль выходит из «Небожителя», бок о бок с Сераксой, чьи руки сложены на груди – по всему видно, что женщина раздражена. Два стражника из отряда подскакивают со ступеней, на которых удобно расположились до того, и вытягиваются в струнку при виде двух главных советников вождя.

– По-прежнему ничего не нашли, военачальник, – отчитывается женщина в маске совы. Этим двоим было дано задание прочесать окрестности отеля.

– Ни единого их следа – или следа наших братьев и сестёр, которых мы потеряли во время атаки, – добавляет мужчина в выкрашенной оранжевой краской маске.

Серакса кивает, жестом отсылая воинов подальше от себя.

– Время прекратить охоту, старик, – обращается она к шаману.

– Но мы должны продолжать поиски! – горячо протестует Укжааль. На испещренном морщинами лице отчаяние смешивается с поистине ослиным упрямством, и это буквально выводит военачальницу из себя.

– Мы ищем уже две недели! – яростно восклицает женщина. – И ни единого следа Катализирующих не находим – словно они вовсе исчезли из этой реальности! В Элистель у тебя и так есть один из них – разве не достаточно тебе его?

Укжааль опечаленно качает головой.

– Разве забыла ты, Серакса, всё, чему я учил тебя, когда ты была ребёнком? Мы не можем предотвратить Раан’лости без всех Катализирующих до единого! Они едины! Они – одна семья!

Вдруг Серакса хватает старика за горло и приподнимает над землёй.

– Сыта по горло твоим бредом, Укжааль! Я не стану подвергать риску моих воинов по твоей прихоти в то время, пока возрастает реальная опасность!

Укжааль хрипит от недостатка кислорода и сильной хватки цепкой ладони военачальницы на собственном горле.

– Я служу лишь Симаэдре, – продолжает Серакса. – По какой-то причине она всё ещё верит в твои сказки. Но она стара – как и ты, Укжааль. Молись лишь о том, что умрёшь раньше, чем она. Ведь, когда она уйдёт, твои бредни, мешающие жить всему нашему племени, канут в небытие следом за ней… Как произошло во время Войны Трёх племён.

Она разжимает ладонь, и старик мешком осыпается на бетонную подъездную дорожку рядом с «Небожителем». Серакса стремительно покидает территорию отеля, и её воины следуют за ней.

Укжааль судорожно закашливается, держась крючковатыми пальцами за повреждённое горло.

– Я должен разыскать Вечное, – бормочет он, когда способность нормально дышать возвращается к нему.

Медлительный, хрупкий старик движется к центру острова день за днём, ночь за ночью. Не обращая внимания на усталость, он упрямо идёт к своей цели – хотя даже он мог бы признать, что стал слишком стар для подобных приключений. Спустя дни и ночи он, наконец, поднимается на самую вершину Атропо – к кратеру, из которого исходит удушающий лавовый жар. В серных облаках, окружающих кратер, его содержимое кажется ослепительно-красным, и воспалённые глаза Укжааля сами собой закрываются, когда он молится.

– О, Вечное, что путешествует по ветвям Древа времён, говори со мной!

Кроме ветра, не раздаётся ни единого звука. Голос Укжааля надламывается, когда он упорно продолжает возносить свои молитвы.

– Нам нужны твои наставления! Мне – нужны твои наставления!

Отбрасывая свою крючковатую палку, служащую ему поддержкой, старик складывает руки на груди – для пущего эффекта. Но ничего не происходит.