Читаем Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет полностью

Единственный нюанс этих данных заключается в том, что в то время как уровень тяжелой инвалидности снижается, распространенность незначительной инвалидности – такие состояния, как артрит, которые болезненны и вызывают дискомфорт, но, за исключением очень запущенных случаев, все еще позволяют пациентам вести относительно активную жизнь без посторонней помощи, – кажется, растет. Одной из проблем может быть улучшение диагностики и регистрации заболеваний и инвалидности, а не реальное увеличение их распространенности. Раннее выявление заболеваний может иметь сложные последствия. С одной стороны, когда мы смотрим на статистику, кажется, что люди страдают большим количеством заболеваний в более молодом возрасте. С другой стороны, медицинскую или социальную помощь часто можно оказать раньше и улучшить и даже продлить жизнь. В разных странах также существует значительная разница в продолжительности жизни в состоянии здоровья, но поскольку ее гораздо труднее определить, чем общую продолжительность жизни, есть место для обсуждения того, что именно лежит в основе этих различий.

Эта картина не совсем свободна от уточнений и нюансов, но она существенно более позитивна, чем стереотипы о медицинской помощи, просто продлевающей наши годы в состоянии немощности. И чисто теоретически это то, что мы ожидаем: чтобы умереть, вы должны умереть от чего-то, что подразумевает, что вы будете больны. И обратное также верно, поскольку болезни, которые вызывают тяжелую инвалидность, такие как сердечно-сосудистые заболевания и деменция, также смертельны. Было бы действительно странно, если бы мы существенно продлили жизнь, не откладывая инвалидность, так что вполне логично, что, вообще говоря, такого не происходит.

Наша история до сих пор была сосредоточена на развитом мире. А как насчет менее развитых стран? Ответ, по крайней мере с 1950 года, многообещающий. Страны с низким и средним уровнем дохода очень быстро догоняют те, чья историческая удача позволила им возглавить цивилизацию. С 1950 года в развивающихся странах преобладает стремительный рост: ожидаемая продолжительность жизни в Индии почти удвоилась – с 36 лет в 1950 году до 69 лет сегодня. Результатом стало резкое сокращение неравенства в области здравоохранения в прошлом столетии. Даже в 1950 году существовало сильное разделение между богатыми и бедными странами: в то время как средняя продолжительность жизни в Индии составляла 36 лет, норвежцы могли рассчитывать дожить до 72. Сегодня же индийцы отстают от стран, возглавляющих списки по продолжительности жизни, всего на 10–15 лет. В целом 90 процентов населения мира в настоящее время проживает в странах, где ожидаемая продолжительность жизни превышает 65 лет, и 99 процентов – в государствах, где она больше 60. Хотя у нас, конечно, есть моральный долг помочь тем, кто живет в странах с низкой ожидаемой продолжительностью жизни; на контрасте с тем, как это было лишь 50 лет назад, они являются исключением, а не половиной мира. Конечным результатом прогресса за последние два столетия стало то, только что описанные факты верны для большей части мирового населения.

Это означает, что теперь, впервые в истории человечества, мы стали жертвами собственного успеха. Победа над злобными микробами, улучшение общественного здравоохранения, более здоровый образ жизни, современная медицина, развитое образование и достаток сговорились поставить нас лицом к лицу с новым злом – старением. Независимо от того, где вы живете, вы, скорее всего, проживете достаточно долго, чтобы испытать старческую астению, потерю независимости и болезни, связанные со старением. Это век старения.

Век старения – странное время для жизни, но нам трудно его оценить, потому что мы все живем в эту эпоху. Большинство жизней имеют довольно схожую, четко определенную структуру, и эта универсальность скрывает, насколько сильно она отличается от жизни даже столетие назад. Хотя жизни некоторых людей обрываются трагическими катастрофами или болезнями, такие случаи исключительны. Большинство из нас наслаждается классической трехэтапной жизнью, к которой мы привыкли: образование, затем работа, потом выход на пенсию.

Продолжительность жизнив Индии удвоилась за последние 70 лет: в 1950 году она составляла 36 лет, а сегодня – 69!

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек: революционный подход

Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний
Почини свой мозг. Программа восстановления нейрофункций после инсульта и других серьезных заболеваний

Человек, перенесший инсульт, представляется нам сломленным морально и часто утратившим какие-либо функции – речи, движения, мышления. Многие считают, что восстановить мозг попросту невозможно. Однако это глубокое заблуждение. Во-первых, каждый человек и каждая болезнь уникальны. Во-вторых, наш мозг – удивительная структура, способная переносить функции с пораженных участков на нетронутые. Книга доктора Доу представляет собой уникальный сборник самых действенных и эффективных методик восстановления поврежденного мозга: когнитивных функций, мышления, памяти, речи и движения. Кроме того, вы окунетесь в удивительный мир строения нашего тела, его тонких настроек и поистине безграничных возможностей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Доу , Майк Доу

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное