Бессмертные (СИ)

Сильные руки заскользили по талии. Анзель обнял меня сзади, прижав мою спину к своей груди. Зарылся носом в мои волосы, медленно вдохнул.

— Ты сможешь ей помочь? — мой голос прозвучал сдавленно, отчаянно.

— Мы сделаем все возможное, — серьезно ответил он, — Я не даю обещаний, если шансов нет совсем. Ненавижу ложь.

— Она напугана не меньше меня, я бы хотела, чтобы она перестала, наконец, бояться.

— Я бы хотел, чтобы это случилось и с тобой. Наметки плана уже есть. Дело за деталями. Осталось немного.

Я нахмурила брови.

— Что случилось с делегацией, которая пропала около двадцати лет назад? Я задавала тебе этот вопрос, ты ничего не ответил. Я вывернулась в его крепких руках и уставилась на красивое лицо, которое хмурилось, разглядывая мое лицо.

— Много лет назад… Еще до пропавшей делегации, наш шпион доложил, что пропало несколько послушников, их искали, но так и не нашли. Люди не пропадают бесследно, рано или поздно, но тела находят. В это же время влияние и сила алхимиков сильно увеличилась. Алхимики никогда не представляли угрозы, Вивьен, они не сильно отличались от людей. Потом появились первые бездушные. Слишком много совпадений… Наши вампиры всегда находились при дворе и раньше, никогда не несли роль надзирателей или шпионов. Это был союз, который был удобен всем. Люди путешествовали между нашими странами, жили как хотели, любили кого хотели. Все разом изменилось, нас обвинили в убийствах, границы закрыли, людей напугали, алхимики выступили в роли героев, набегов бездушных стало меньше. Тогда же и пропала делегация. Алхимики обвинили в убийстве своего человека кого-то из них, сказали, что они сбежали, поджав хвосты. Был бардак, долгое и мучительное разбирательство. В Белый Замок приезжали наши представители, снова уезжали. Наши вампиры пропали, свидетелей нет. Потом стали приезжать мы с Джастином, нам не к чему было придраться, убийств бездушных стало меньше, скандал себя исчерпал, ни у одной из сторон не осталось убедительных доводов. Потом все изменилось. Снова стали пропадать послушники, иногда из замка, иногда из городов, где их обучали алхимики ниже рангом. Они пропадали, молодые, сильные, здоровые. И тут мне пришла в голову мысль, что прошло около двадцати лет. Дети зачатые и рожденные тогда стали взрослыми, но почему сейчас? Границы закрыты, смешанных браков почти не осталось, дети больше не рождаются от вампиров. Алхимики стареют и умирают. Умирает целая эпоха? И Они это позволят? Но как смогут помешать? Безадан Галемир правит уже более сорока лет, не находишь ли ты, что он слишком молодо выглядит? Ему должно быть за семьдесят, но он пышет здоровьем, крепкий, красивый, властный. Мы опросили множество слуг, здесь старых, здесь нет тех, кто служит более пяти лет.

Мои глаза расширились от ужаса, а кожа покрылась острыми мурашками. Пальцы Анзеля нежно коснулись моей щеки, погладили, пытаясь успокоить. Затем его рука спустилась ниже и застыла на груди, над сердцем, которое рвалось из груди диким зверьком из клетки. Затем он продолжил излагать мысли:

— Они что-то делают, чтобы найти секрет вечной молодости, которая не будет зависеть от вампиров. Ведь давно поняли, что мы с них не спустим глаз. И они ничего не боятся, ни саммита, ни слухов… У них есть цель. Твой отец был одним из трех послов. Один их них был принцем, два других — известные, сильные и уважаемые графы. Алкост Гортер, Милуш Ронстер, Демиан Шин…

— Подожди, Алкост Гортер? Гортер? — мои брови удивленно поползли вверх.

Анзель кивнул, на лице у него отразилась невероятная печаль и боль от потери. Я узнаю эту боль из тысячи других. Боль потери брата.

— Мой брат навсегда сгинул в этих землях, Вивьен, я имею личный интерес в этой истории, как и ты. И пойду до конца.

— Мне так жаль, — слезы выступили на моих глазах и крупными горошинами покатились по щекам, когда я моргнула. Анзель смахнул их со скул и нежно поцеловал меня сначала в щеку, затем в нос, постепенно осыпая каждый сантиметр моего лица кроткими нежными поцелуями.