Бессмертные (СИ)

Сильные руки заскользили по талии, чтобы погладить живот и спуститься ниже. Ловкое движение и пуговица брюк расстегнута. Я тоже этого хотела, отодвинуть все на второй план, украсть у этой ночи несколько часов для себя, для него. Стереть из памяти хоть на несколько мгновений все мысли и оставить только то, чего я хочу именно сейчас. Продолжить то, с чего мы начали эту ночь… Хотелось всего: рук на своём теле, на обнажённой коже, на ягодицах, между ног… Чтобы он сделал со мной что-нибудь совершенно неприличное. Здесь. Сейчас. Плевать на всё… А он, словно чувствуя, сделал шаг в сторону — вот уже я прижата к столу. И шею ласкают губы, и настойчивые пальцы стаскивают вниз брюки. Тяжесть его тела, вжимающего меня в шершавый старый стол, была такой приятной… И ровное наше дыхание превратилось в рваные вздохи, жадные, громкие, ненасытные. Легкое головокружение стирало границы дозволенности и не давало вспомнить кто мы и где мы.

— Ты будешь моей. Навсегда…

— Да…

— Еще немного и мы исчезнем с этих земель и тогда… Тогда ты узнаешь настоящую жизнь в моих землях…

Он распахнул мою рубашку и прильнул губами к груди, покатал между зубами затвердевший сосок, другой рукой сжал. Я с наслаждением запустила в его волосы пальцы, сжимая и разжимая их, затем сорвала с него рубашку. В его поджаром, стройном теле чувствуется скрытая сила, глаза опасно блестят. Я в полной его власти. Он ослабляет хватку и прижимает свой лоб к моему, берет мое лицо и поглаживает мой подбородок большим пальцем. Раньше я бы хотела отстраниться, сейчас же… Моя рука ловко приспустила его штаны и обхватила его крепость рукой.

Анзель засмеялся и в ответ опустил руку, прижав ее между ног, поглаживая сначала ладонью, затем большим пальцем. Я вжималась к нему животом и бедрами, извиваясь в его руках, требуя большего. Капельки пота стали покрывать наши тела, поблескивая в полумраке этой библиотеки. Он вводит палец внутрь меня; я задыхаюсь, он делает это снова, но уже двумя, и я непроизвольно подаюсь ему навстречу. Слышу звук, похожий на глухое рычание. Пальцы во мне начинают двигаться, а мой стон прорезает тишину этого места. Я не могу остановиться, он не может. Он продолжает двигать пальцами, пока волна удовольствия не поднимается где-то внутри меня и выплескивается штормом наружу и в этот самый момент он входит в меня, продолжая движение, но уже не пальцами. Шаткий стол скрипит ножками по полу от размеренных медленных движений. Губы сладко терзают мои затвердевшие соски, мои стоны становятся громче, скрип стола громче, движения Анзеля меняют темп. Это не похоже на занятие любовью, а на самую настоящую необузданную страсть. Его руки крепко держат мои над головой, а он продолжает держать свой темп, не давая мне и капли контроля над соитием. Шик-шик-шик. Я взрываюсь под ним невероятным удовольствием, выдыхая его имя.

Глава 28. Жатва

Жадность лишает сна, спокойствия и счастья. Ведь, когда ты мыслишь лишь в направлении выгоды для себя, кто ты и зачем? Когда вода не удаляет жажду, еда не приносит сытости, а любовница любви, то, что дальше? Мучает иная жажда. Вечной жизни жажда, вседозволенности и власти.