Бессмертные (СИ)

Я огляделась. Роскошные одежды, надменные лица — проплывали мимо меня, осматривая с плохо скрытым любопытством и напускным презрением. Каждое их движение кричало об их значимости, как бы напоминая, не давая забыть или не обратить внимание. Разбалованные, имеющие все и даже больше, они как коршуны слетелись на свежую плоть — этот праздник, пытаясь разбудить в себе хоть какие-то эмоции. Стол ломится от закусок, крепкое вино пьянит разум. Люди, искушенные вседозволенностью, что устраивают такое, чтобы почувствовать хоть что-то. Люди, которые не умеют искренне смеяться и радоваться, для них доверие и любовь — просто красивые слова. И как же сильно они выделяются. Они знают это, но ничего сделать не могут и не смогут.

Глубоко вздохнула, стараясь абстрагироваться. Мне нельзя отвлекаться на размышления подобного рода. Просто буду напоминать себе, что когда-нибудь смогу покинуть это место. Обратила свое внимание на поиски вампира Анзеля среди гостей. Найти его не составило труда. Он стоял совсем недалеко, Марианна взяла его под руку и жалась к нему как замерзший котенок. Вместо традиционного праздничного камзола на нем была свободная рубашка из белого льна, брюки цвета воронова крыла и грубые кожаные сапоги такого же темного оттенка. Он не выглядел так, словно явился на увеселительное мероприятие, — даже пуговицы на его рубашке были не все застегнуты. Выглядел он, с одной стороны, как скучающий молодой аристократ, а с другой — как злобный вампир. Он чрезвычайно привлекателен физически: суровое лицо, непослушные темные волосы, загорелая золотистая кожа. Походка — раскованная, как будто ничто в мире не может причинить ему вреда. Так же раскованно он держался рядом с красивой женщиной — Марианной, касаясь ее талии, чтобы она не прикоснулась к кому-то или кто-то к ней, он был джентльменом до отвращения, касаясь ее платья, мило улыбаясь. Она выглядела сегодня восхитительно — платье в цвете спелой сливы, густые волосы были собраны в пучок сверху, а остальные локоны струились по кружеву корсета сзади. Она смеялась, улыбалась и просто светилась изнутри. А я скисла и не могла справиться со своими эмоциями, не контролировала недовольное выражение своего лица. И как по заказу — они заметили меня, наигранно улыбнувшись и, о, ужас, двинулись сюда. Развернуться и покинуть зал было бы совсем по-идиотски, поэтому я натянула кое-какую ухмылку и приросла к полу, отчаянно соображая какой предлог придуматься, чтобы покинуть это место. Живая музыка давила своей красотой, потому что казалась мне слишком тревожной.

— Госпожа Валлета, выглядишь потрясающе, рад, что ты пришла так рано, — голос Анзеля ласкал и ранил одновременно. Мне было просто невыносимо, что он не со мной.

Я прекрасно понимала, что полагается ответить что-нибудь вроде: «Я тоже рада нашей встрече», — но не могла думать ни о чем, кроме рук вампира, которые по-прежнему играли с голубовато-фиолетовыми юбками Марианны и кисточками ее турнюра, будто девушка была свертком, который ему хотелось поскорее распаковать. Я воззрилась на яркие бриллианты на тонкой шейке красавицы, нанизанные в три ряда. На каждой цепочке было по крайней мере по шесть камней. Это очень дорогое украшение.

— Чудесный вечер, — выдавливаю из себя я, — Поздравляю тебя, Марианна, сегодня особенный день для тебя, это очень волнительно.

Джастин должен гордиться моими манерами. Жаль, что он меня не слышал.

Эти мысли подняли мне настроение, что сразу отразилось на моей кривой ухмылке. Кажется, Анзель, это заметил и немного расслабился.

— Благодарю, Вивьен, — улыбнулась в ответ красавица, — Жаль Мадлен не дожила до своего посвящения, это меня расстраивает. Надеюсь, с тобой такого не произойдет.

Девушка говорила о сестре и продолжала ухмыляться, а я мгновенно побагровела от злости:

— Держи язык за зубами, а то я расквашу тебе лицо прямо на этом самом месте.

— Манеры на лицо. Как скажешь, дорогуша, — девушка обвила руками плечо вампира и прильнула к нему ближе, — Я ничего плохого не имела виду, а ты сразу скалиться. Развлекайся.

Марианна не дожидаясь моего ответа потянула за собой Анзеля, который выглядел хмурым и злым.

— Это было очень грубо и не притворяйся, что не хотела ее задеть, — послышался его стальной голос. Ее ответ утонул в гомоне незнакомых голосов. Безадан Галемир поймал мой взгляд и слащаво улыбнулся. Элиаш рядом принципиально развернулся ко мне спиной.

Я разозлилась так сильно, что с трудом контролировала себя, мне нужно было остыть. В конце зала был уютный еле заметный балкон, я двинулась туда; свежий воздух без толпы людей должны были меня привести в норму.

Я вылетела на него, уперлась руками в перила и злобно осмотрелась — никого. Тогда позволила себе простонать и сгорбить плечи, уперевшись лбом прямо в бортик. Ненавижу это место. Ненавижу. Там на приеме музыка казалась тревожной, давящей, но здесь, на огромном балконе я смогла оценить ее красоту. Она помогла мне снять напряжение, плечи расслабились, мышцы лица разгладили лицо.

— Вечер только начался, но уже невмоготу?

Голос Ланса был негромким, скучающим.