Бессмертные (СИ)

Эдвард встретился глазами с Карлайлом и последний раз посмотрел на комнату родителей.

— Ты… веришь в меня? — тихо спросил он.

Кротко кивнув, Карлайл пристально посмотрел на юношу.

— Да, Эдвард. Верю. Верю в тебя, в себя и в будущее. Всегда верил.

Эдвард обдумал уверенный ответ доктора, и ему нестерпимо захотелось поверить. Ему невмоготу было бродить по земле в одиночку, уничтожая всё на своём пути, словно монстр.

— Тогда я пойду с тобой. И больше не буду убивать… Я хочу жить, Карлайл, жить по-настоящему. И если у меня нет иного выхода, то… — Он замолк, пожимая плечами, и окинул комнату в последний раз.

Карлайл забрал у юноши полный воспоминаний ранец и одобрительно кивнул.

— Ты сможешь, Эдвард, я знаю, ты сможешь. Сделаем это вместе, и ты больше никогда не будешь одинок. Я всегда верил, — повторил Карлайл, выходя из спальни. Эдвард слышал, как он удаляется в фойе и остаётся там ждать его.

Юноша ещё раз окинул взглядом комнату и направился следом за доктором.

— Задержи дыхание, пока мы не покинули дом, — тихо, но строго велел Карлайл.

Эдвард кивнул, и вместе они вышли в серость дня, в свою новую жизнь. Пока они шли по пустым улочкам к квартире Карлайла, Эдвард, морщась и дрожа от жажды, успокаивал себя одной-единственной мыслью.

У него есть второй шанс, и он сделает что угодно, чтобы оправдать ожидания.

Комментарий к Эдвард, 1918 год

*«Испанка» (испанский грипп) — самая массовая эпидемия гриппа за всю историю человечества (в период 1918-1919 гг. гриппом было заражено почти 30% населения планеты). Как ни странно, но большему риску заболевания были подвержены молодые люди 20-40 лет с крепким развитым иммунитетом. Иногда больные умирали на следующий день после заражения. Симптомами «испанки» являются: синеватый цвет лица, пневмония, кровавый кашель.

**Эпидемия испанского гриппа разразилась в последние месяцы Первой мировой войны (июль 1914 - ноябрь 1918). Согласно комментарию С. Майер, Эдвард Мэйсон мечтал присоединиться к армии.

========== Элис, 1920 год ==========

Комментарий к Элис, 1920 год

Дорогие дамы, от всей души поздравляю вас с праздником! Продолжайте цвести и радовать собой мир! (:

Коснувшись холодными губами щеки, он опустил тело на землю и, вытащив укол, нежно погладил по руке.

— Мэри Элис… прости меня, — пробормотал он, убирая с её глаз небрежно подстриженные в психиатрической больнице чёрные пряди. Кусать в шею нельзя — короткие волосы не скроют шрам. Неуверенно вздохнув, он поднёс хрупкое запястье к губам и прокусил мягкую кожу. Элис резко вдохнула, но морфий уже подействовал, и она не смогла пошевелиться.

Он огляделся — преследователь ищет её. Кровь девушки одурманила потерянного молодого человека с пустым взглядом и длинными светлыми волосами. Тогда он и признал, что поступает правильно.

Джеймс работал в психиатрической больнице, имея прямой доступ к источнику питания — загадочные исчезновения пациентов не вызывали никаких вопросов. Для своих семей они всё равно были помехой, запрятанной в финансированную государством психбольницу Миссисипи. Ни за одной его жертвой так и не вернулись. Обозначив юную Мэри Элис своей целью, он несколько недель мучил и преследовал её. Джеймс был очень терпелив со своей пациенткой и игрушкой в одном флаконе.

— Куда ты меня… п-принёс? — спросила она. Морфий растёкся по жилам.

Он печально улыбнулся и погладил по щеке девушку, уже ускользающую из реальности в глубокое забытье, которое изменит её навсегда.

— Засыпай, малышка Мэри Элис, засыпай… Проснувшись, ты освободишься от проблем. Они больше не смогут причинить тебе вреда. Никто не сможет, — мягко сказал он. Её прекрасные карие глаза несколько раз моргнули и закатились; яд уже начал распространяться и оказывать действие. Помедлив, он взглянул на хрупкую девочку.

Перед красными глазами промелькнули воспоминания, как невинная, одарённая Мэри Элис страдает в стенах психиатрической больницы. Три года он наблюдал за её мучениями от шоковой терапии, когда её окунали в ледяную воду, били раскалённой кочергой, поили снотворными пилюлями, кололи инъекции, после которых хотелось выпрыгнуть из собственной кожи. Когда Джеймс начал свою охоту, он решил вмешаться. И вот — они здесь.

Юная девочка не заслуживает всех тех страданий. В новой жизни Мэри Элис захочет отомстить; по крайней мере — так должно быть.

Он оттащил её обмякшее тело от дороги и спрятал за рядом дубов, растущих вдоль шоссе. Он сделал всё, что мог, — создал для Элис что-то вроде укрытия, но теперь должен был убираться отсюда.

— Прощай, Мэри Элис, — прошептал он и скрылся в темноте.

***

Что-то зарычало. Затем загремело. Это что-то неустанно дёргало её за потрёпанную больничную рубаху, безуспешно пытаясь вытащить увесистое тельце из канавы.

От щекочущего прикосновения шерсти к своей руке Элис охнула и, поняв, что это был хвост, отбросила его от себя с довольным «Уф!»

Клочок шерсти отлетел на двадцать футов к деревьям и с отвратительным хрустом приземлился на землю.

Элис открыла глаза.