Бессмертные (СИ)

Из пасти разгневанного животного текла пена. Во время охоты Эмметт пересёк территорию гризли и, обороняясь, нанёс множество мелких царапин, чем окончательно разъярил зверя.

Плохой день.

Младшие сёстры разбудили с утра пораньше, а после мама запретила идти на охоту из-за накопившихся домашних хлопот. Эмметту всё-таки удалось улизнуть, но, немного позабавившись, он быстро устал. Тихо ругнувшись, Эмметт прилёг на валун и подпёр под себя оружие. Медведю не составило труда вырвать его и с победным рёвом раскромсать своими стальными когтями на мелкие кусочки. Стоит ли говорить, что это не самое приятное пробуждение.

— Твою ж мать, — пробормотал Эмметт, выглядывая разорванное ружьё в двадцати ярдах. Медведь взвыл. Из открытой пасти разлеталась слюна, и парень зажмурился. Кровь приливала к руками, а от одного взгляда на гризли становилось дурно.

Сложно в такой ситуации оставаться оптимистом.

Эмметт никогда не причислял себя к ряду счастливчиков ни в плане семьи, ни в плане материального состояния. Но он всегда мог с лёгкостью найти неприятности на свою голову.

И ситуация с гризли служила отличным тому примером.

Будучи ребёнком, он не мог не свалиться с дерева. Все неудачи зачастую заканчивались наложением швов. Если на подоконнике остывал пирог, Эмметт без стеснения воровал кусочки. В более старшем возрасте, если в город приезжала новая девушка, он не упускал возможности уговорить её перебраться на заднее сидение отцовской машины. Если на школьной дискотеке по кругу передавали кружку виски, парень для пущего веселья опустошал её полностью на глазах у своих же друзей. Если в каком-нибудь баре оставалось открытым окно, Эмметт старался проникнуть в него.

И он всегда попадался взрослым.

Отсюда и все неудачи.

Мать умоляла пропустить субботнюю охоту на оленей, но стоило ей покинуть дом, как Эмметт выкрал капканы и выбрался на улицу. Разве можно впустую провести день?

Требовалось несколько часов, чтобы только взобраться на холм, где паслись олени. Мама, безусловно, расстроится из-за того, что сын сбежал в лес, но тут же простит, когда увидит свежую оленину на ужин. Его семья никогда не была очень богатой. Отец всю жизнь проработал на мельнице, и Эмметт был уверен, что должен продолжить его дело. Охота, пьянки и многочисленные неприятности стали для него единственным развлечением в жизни.

Эта суббота не проявляла к нему благосклонность. Из раны на руке сочилась кровь. Собственная глупость погубила его; надо же такое придумать — уснуть в ожидании оленей.

«Если бы только я не задержался этой ночью с Одрой Мэй…»

Недалёкая рыжеволосая девчонка запросто отдалась ему прямо в отцовском «Шевроле». Эмметт никогда прежде не задерживался рядом с одной девушкой надолго, но Одра Мэй оказалась неплохой легкодоступной партией в подружки. Она как минимум трижды снимала перед ним свои шаровары и в списке Эмметта значилась самой опытной. Лёгкая ухмылка коснулась губ при воспоминании обо всех предыдущих девушках. Обычно парень быстро надоедал своим пассиям, и они бросали его.

Топот рычащего гризли вернул в реальность. Эмметт застонал и постарался сохранить спокойствие, хотя это вряд ли могло помочь в противостоянии огромному ревущему зверю. Была середина весны, и своим поведением этот медведь мог разбудить остальных.

— Да я чёртова нажива, — не двигаясь, пробурчал Эмметт.

«Может, медведю надоест и он свалит».

Следующая волна страха пробежала, когда гризли опустился на четыре лапы и стал приближаться. От прорезавшей тело боли Эмметт невольно застонал. Он знал, что убежать не получится, оставалась лишь надежда на быструю смерть.

— Чёрт…

Медведь, зарычав, набросился на Эмметта. Надежды растворились. Дрожа, парень выносил все удары, которые обрушивались на него грозным гризли. Ошмётки фланелевой рубашки разлетались в стороны, пока когти раздирали тело. Кровь била струёй из открытых ран, разжигая в звере ярость.

— А-а-а, сукин сын… — сквозь сжатые зубы задыхался парень.

«Вот так. Этот кошмар — моя погибель», — воя от боли, думал он. Тело словно располовинили, а внутренности выставили на холодный весенний воздух. Рана на руке была забыта, когда новые зияющие дыры в животе обжог удар. Из-за огромной потери крови сознание уже начало покидать тело, и Эмметт понял, что осталось совсем немного.

«Ну, этот тупой гризли хотя бы не заставил меня долго ждать кончины», — угрюмо подумалось ему.

Медведь сновал по кругу, развлекаясь со своей жертвой. Эмметт дёргался и стонал, в агонии ожидая своего последнего удара; он думал, что перед окончательной победой гризли триумфально взревёт. Но послышался совершенно иной звук.

***

Отвратительный, будоражащий свист рассёк вялый воздух.

«Боже, ну что ещё? Что-то куда более страшное решило прикончить меня… Что за?..»

C трудом разомкнув веки, Эмметт тревожно стал искать источник противного шума, но страшная боль оказалась сильнее сознания.