Бессмертный

– Я-то все понял – махнул я рукой, – это не сложно, если знать, о чем идет речь. Вообще, гаруда не совсем боролась со злом и несправедливостью, но это мелочи. Мифы и легенды неизбежно утрачивают детали со временем.

Мне ли не знать. За почти три тысячи лет моей жизни я видел, как религии полностью менялись, и то, что вчера было традицией, сегодня уже становилось смертельным грехом. Менялись не только религии и мифы, даже политика одной страны переворачивалась с ног на голову, если кто-то решал, что до него предшественники были глупы и делали все не так, а именно он знает, как сделать лучше. Каждый новый правитель считает себя умнее предыдущих и всячески пытается выставить это напоказ, пусть и уверяет, что чтит заветы предков. Каждая страна во вселенной меняла свой политический строй как минимум единожды.

– Так ты слышал про гаруду? – оживился Машая.

– Это не так важно. Важнее то, против чего вы восстаете-то. Против местной власти?

– Ну да! И не только. Если наша операция пройдет успешно, то к нам могут примкнуть и жители других спутников и планет, и тогда мы свергнем власть, которая хочет сослать все человечество не пойми куда, чуть ли не в рабов превратить.

– Да, это плохо, – покачал я головой.

О том, кто займет освободившиеся места, я спрашивать не стал, пусть пока верят в свои провальные идеалы. Это послужит им уроком. Хотя, если они погибнут, то погибнут невеждами, тогда это послужит уроком живым.

– А ты сам-то, – наконец подал голос Роул, – человек ли?

– А что, не похож?

– Внешне – похож, – хмыкнул обожженный, – но ни один человек не способен на то, на что способен ты.

– А может я под котиками-наркотиками? Сейчас чего только не варят.

– Будь ты под наркотиками, соображать бы нормально не смог, а сам разглагольствуешь, как политик какой, или правитель.

– Правитель? Был я как-то где-то когда-то правителем, но это было давно и неправда, – вздохнул я.

За свою долгую жизнь я кем только не побывал. Одно время меня даже богом считали, но когда я сказал, что мне не нравятся жертвоприношения, меня почему-то свергли с трона. Люди странные. Те верующие наверно до сих пор молятся тому богу, за которого меня приняли. Вот так снизойдет к ним настоящий их бог, а они ему не поверят и сожгут на костре или съедят, или и то и другое. Религия многогранна в глупости ее последователей.

– Неправда? – не понял обожженный.

– Это просто выражение такое, забей.

Даже люди забывают собственные выражения, идиомы и пословицы, чего уж говорить о других расах, которым на них плевать. Интеграция не проходит без потерь, пусть они и столь незначительны, как поговорки. Они, живущие из поколения в поколение, плавно перетекая, словно вода из стакана в стакан, теряя каждый раз по капле, этого не замечают, но я, живущий тысячелетия, не могу не видеть, как испаряются эти капли, оставаясь лишь в моей памяти.

– Что забить?

Возведя очи горе и вздохнув, я продолжил:

– Как я понял, Машая рассказал тебе, – обратился я к Роулу, – что я показал в его баре, а ты не поверил и решил меня испытать, чтобы решить, предлагать мне присоединиться к вам или нет. Верно?

– Ну, – замялся обожженный, – в общих чертах…

– И как ты думаешь, что я отвечу?

Обожженный поджал губы и снова нахмурил и без того нахмуренное лицо, потом посмотрел на Машаю, будто ища поддержки, тот взгляд заметил и решил, что из его уст слова будут более убедительны.

– Он… Мы же не хотели. Просто у нас почти не осталось времени. Мы же давно уже планировали восстание, просто искали повод для начала мятежа. А тут эта история с падением корабля и обвинением не просто одного человека, а вообще всей человеческой расы. Это нормально? – негодующе вскинул руки Машая.

Каждый человек во вселенной сейчас с содроганием следит за развитием событий, собирая всю возможную информацию по крупицам. Ничто так не объединяет, как общая беда.

– Падение корабля, говорите? А у вас хоть телевизор есть? – поинтересовался я.

– У меня есть, – подал голос Роул. – Только он барахлит сильно, помехи постоянно, я его и не смотрю практически, только слушаю.

– Оружейный и технический мастер, и не может починить какой-то телевизор? – недоверчиво проговорила Мара.

– У меня других дел навалом, а телевизор, как я сказал, я все равно не смотрю почти.

И кто вообще смотрит телевизор в эпоху Вселенского Интернета Юнинео? Несмотря на это, телевидение если и не процветает, но явно не тухнет, несмотря ни на что. Тупые реалити-шоу и телепередачи для любых слоев общества продолжают привлекать к себе внимание, пусть по большей части это и повторения сюжетов из прошлого. Только те, кто видел эти сюжеты, давно мертвы, кроме меня, но даже когда их крутили в первый раз, мне уже было скучно и неинтересно. Хотя «Секс со звездами» я иногда смотрю, отдельные выпуски.

– А что тебя так этот телевизор заинтересовал? – поинтересовался Машая.

– Да так, хотел узнать, откуда вы новости получаете. И что, – заговорил я, после недолго молчания, – вы решили начать свое восстание, используя тот случай, как повод?