Бессмертный

– Сделай свою ротовую щелку тоньше, умник. Как там тебя? Некроз? А слабо самому спуститься и потыкать в меня иголками, тонкими, как ты и любишь? Или тебе нравится только наблюдать? Что-то я не вижу твоего верного лохматого песика. Ему такое зрелище не по нраву?

– Пес здесь – только ты, – ответил черноглазый, не изменившись в лице. – Не надоело без конца тявкать? Этим ты ничего не добьешься. А вы что стоите? Не видите, что его тело уже вытесняет скальпели? Хватит с ним играться.

– Слушаемся, – подал голос тот, кто нашпиговал меня скальпелями, которые, кстати, уже начали по одному сыпаться на пол.

– Забыл сказать – «хозяин». Вы тут все его собачки.

– Заткнись! – рявкнул док. Его вывести оказалось проще, чем черноглазого. Если повезет, он решит истыкать меня по новой, хотя вряд ли ослушается приказа.

– Или вы овечки, а он пастух? Да, это больше подходит. Вы овечки, а тот лохматый – пастушья собачка. А кто же я? – пристально посмотрел я в глаза мучителя. – Волк? О, да, я волк, который загрызет все стадо овец, пастушьего пса и самого пастуха! – Я осклабился настолько безумно, насколько только мог, опыта мне хватало.

«Доктор» снова отпрянул и сглотнул. Замер на месте, словно решая, что делать дальше.

– Не слушайте его и не бойтесь его пустых угроз, – снова зазвучали динамики. – Если вы хотите кого-то боятся, то бойтесь меня.

– Да… Да, слушаемся.

– Бееее…

– Иди сюда, – «доктор» подозвал ассистента. – Вот, – передал он ему скальпель, – начинай.

– Я? – вытаращил ассистент глаза.

– Начинай, я сказал.

– Слушайся старшего в стаде.

Ассистент взял скальпель и подошел ко мне. Сглотнул. Потом сделал удивительно точные для неумехи на вид порезы, исполосовав мою грудь квадратом, потом взял специальные щипцы начал сдирать с меня кожу. И все это время его лицо под прозрачным шлемом искажала гримаса отвращения и даже страха. Я решил, что его смерть будет быстрой.

Наконец, он отодрал прямоугольник почти идеальной квадратной формы. О, это было больно, но уже не так, как в начале, когда в меня вонзали острые лезвия скальпелей. Новая кожа выросла примерно за минуту, не оставив и следа. Содранная же испарилась пеплом прямо на руках ассистента. Он посмотрел на старшего, тот кивнул. Снова уверенно зажав скальпель в руке, он нанес идентичные порезы и точно также снял кожу во второй раз, краснея от натуги. На этот раз для регенерации потребовалось чуть меньше времени, хотя это можно было заметить только с секундомером в руках. И он был у «доктора», который, дождавшись полного восстановления кожного покрова, сделал соответствующие пометки.

– Переходим к следующему этапу, – сказал он, беря в руки инструмент, похожий на кусачки, и подходя ко мне. – Записывай.

– У меня руки связаны, – съязвил я. Он даже не улыбнулся, стараясь не смотреть мне в глаза, подошел ко мне слева.

– Готов?

– Нет, – ответил я.

– Да, – тихо ответил ассистент и прокашлялся.

«Доктор» поднес кусачки к моим заранее скованным пальцам и одним сильным нажатием «откусил» мне мизинец. Это было больно, но не так, чтобы я не смог сдержать крик, однако закричал, чтобы не вызывать подозрений. Нужно больше боли!

– Второй.

Мучитель пристроил кусачки к пальцу безымянному и надавил, но на этот раз ему потребовалось больше сил. Спустя минуту он снова повернулся к ассистенту:

– Первый отрос.

– Записал.

– Второй отрос, – сказал он, когда регенерировал безымянный палец.

– Записал.

– Нравится? – спросил я, нарочито громко и тяжело дыша.

– А тебе?

– О, я в восторге. Немного топорно работаете, но бывало и хуже.

– Не волнуйся, мы только начали.

Все начинают с малого, а заканчивают быстро. Сам придумал!

– Это не мне нужно волноваться, – хмыкнул я.– Даю вам последний шанс. Если вы сейчас же меня освободите, я дарую вам жизнь. Жизнь инвалидов, конечно, но это вы сами виноваты. Что скажете? Последний шанс.

«Доктор» посмотрел на стоящего наверху Нероса и вернувшегося Гонсала, ассистент посмотрел на «доктора». Может, у него и было, что сказать, но его все равно никто бы не стал слушать.

– У нас нет вариантов, – ответил «доктор» после долго молчания.

– Варианты есть всегда.

– Не в этом случае.

– Варианты есть всегда, – повторил я, – нужно лишь не струсить, когда у тебя появляется шанс выбрать. И не сглупить. Еще один порез и ты сделаешь неверный выбор.

– Я так не думаю.

– «Так» здесь лишнее.

Молча вернувшись к столу, он что-то записал, потом сменил перчатки, хотя на них не осталось и следа моей крови, и взял наполненный мутной жидкостью шприц, вернулся ко мне, немного помялся, сглотнул и ввел содержимое мне прямо в артерию. Я практически ничего не почувствовал.

– Вы оба сделали свой выбор.

– Да.

– Я, кстати, ничего не чувствую, если интересно.

– И не должен.

Будущий труп-старший вновь взял скальпель и сделал глубокий надрез на груди. У меня из раны сильнее, чем нужно, хлынула кровь. Сильнее, но намного меньше, чем должна была бы у нормального человека.

– Разжижили мне кровь, негодяи? Ответа не последовало.

Довольно быстро кровь остановилась, превратившись в ничто, а рана затянулась. Ассистент остановил таймер и вновь что-то записал.