Бессмертный

— То есть Эльза тебе не понравилась? — Александр прищурился, и на его губах обозначилась улыбка. Еще бы, он прекрасно знал мое отношение к женщинам подобного типа.

— Нахалка та еще, — фыркнула я, рассудив, что Тиффани должна вести себя естественно.

— А мне она показалась милой.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Тайлер не выносил надменность не меньше моего. Что ж, может, Энтони бы и «повелся» на внешнюю красоту Эльзы Хеннеси.

— Ну а ты? — перевела я тему. — Еще не захотелось домой?

— Пока нет. Я так давно здесь не был, мне все интересно, — восторженно ответил он. — Завтра дядя Саймон обещал мне экскурсию по городу, выкроит пару часов на службе, чтобы все мне показать.

— Только тебе? — вне всякого сомнения, Тиффани бы обиделась, еще бы, ее притащили невесть куда, заставили переодеться, держать язык за зубами, да еще и терпеть общество какой-то девчонки-задиры.

— Извини, дорогая, но только мне, — Тайлер притянул меня к себе, обнимая. — Тебя займет Диана.

— О, ну если Диана, — пробормотала я.

* * *

Как и было обещано, вице-адмирал забрал Александра с самого утра, а мне предоставили время до обеда, чтобы я могла не торопясь собраться и дождаться, когда за мной заедет Диана.

Возможно, правильна женщина, действительно, провела бы эти несколько часов у зеркала, приводя себя в божеский вид, я же бессовестно проспала до самого звонка жены Дункана, и все мои приготовления состояли из принятия душа и расчесывания.

Первым делом Диана повезла меня по магазинам. Как я ни спорила с ней, что у меня есть деньги, женщина ни в какую не уступала, и оплатила все мои покупки. Под ее напором, мне пришлось перемерить кучу платьев и туфель, а потом, к моему ужасу, скупить их все. Кажется, теперь я смогла бы жить на Эйдане целый год. Столько платьев в гардеробе не было даже у Клэр Хуол.

После того, как мы завезли обновки в наше временное жилье, где, кстати говоря, Диана заставила меня переодеться, мы отправились в так называемый «женский клуб», чтобы я могла познакомиться с представительницами высшего общества, по совместительству подругами Дианы.

Видимо, женская дружба на Эйдане не имела никакого отношения к возрасту, а только к социальному статусу. Диана называла своими подругами и восемнадцатилетнюю девочку и пожилую женщину, годящуюся ей самой в матери, а мне в бабушки.

Чем мы занимались весь остальной день? О, это был один из самых долгих дней в моей жизни. Точнее, первый из самых долгих дней, но я тогда еще об этом наивно не знала.

Меня учили вышивать и дружно, но беззлобно смеялись, когда я то и дело прокалывала себе палец. Потом дамы принялись музицировать и петь, из соседней комнаты привезли фортепиано на колесиках, молоденькая Кларисса стала играть незнакомую мне мелодию, а ее ровесница Луиза петь песню о несчастной любви.

Не спорю, музыка и песня были красивыми, и первую я слушала с искренним интересом и даже восторгом. Но когда пошла десятая по счету песня — слезливая история любви юной девы к прекрасному солдату, мне захотелось заткнуть уши, а еще лучше начать биться головой об стену.

Но вскоре появилась кандидатура для биться об стену получше, чем моя собственная голова — пришла Эльза Хеннеси. И я откровенно порадовалась, что не одна я скривилась при ее появлении. Кларисса даже перестала играть, пробормотав, что сегодня не настроена быть предметом для насмешек. Я же только поразилась, почему столько женщин терпят поведение одной хамки и до сих пор не устроили ей «темную».

Однако все присутствующие женщины могли сегодня расслабиться, ибо предметом для насмешек Эльза выбрала меня.

Услышав, как она пропела: «О, какие люди!», — я только расплылась в хищной улыбке. Что ж, пока что основная работа на Александре, моя задача вести женские разговоры и заниматься шитьем. Так почему бы не развлечься?

— Я вижу, тебя приодели, — продолжила свои нападки Эльза. Очевидно, будучи далеко от мужчин, эта особа даже не считала нужным притворяться вежливой.

Я проигнорировала ее колкую фразу, лишь одарив ее красноречивым взглядом, и вызвалась тоже спеть, хотя до этого упорно отказывалась.

Когда-то давно меня учили игре на фортепиано, и я понадеялась, что не все уроки пропали даром. Возможно, где-то я и сфальшивила, но это было уже не столь важно. Когда я с удовольствием исполнила шутливую песенку, слышанную мной когда-то в детстве, о глупой девушке, которую выдали замуж за старика, потому что ровесники воротили от нее нос, у Эльзы разве что пар из ушей не валил. Зато другие, в том числе и самая пожилая представительница женского общества, восьмидесятилетняя Эллина, хохотали так, что тряслись стены.

— А ты молодец, — шепнула мне старушка, когда я села на свое место на мягком диване.

— Стараюсь, — улыбнулась я, послав раскрасневшейся Эльзе воздушный поцелуй.

— Ты пожалеешь! — не выдержав, вскричала-таки Хеннеси, вскочила и, впечатывая каблуки в пол, выскочила из комнаты.

Проводил ее очередной взрыв хохота.