Бессмертный грех

— Я тебе расскажу! На работе лучше сосредоточься, то есть на жене Пожарского. И поторопись, потому как женская красота — явление быстро проходящее. Годик-другой протянешь, и все, привет, тебе достанется дряхлая развалина. А когда закончишь с женой — отправляйся в логово врагов. Понятно?

— То есть возвращаться сюда? — Леонид многозначительно посмотрел на Василия.

— Нет, милый, поедешь в редакцию «Вечернего курьера»… Первозванного рассматривать.

…В редакции, как обычно, царила суета. Уже пришедшие в себя после вчерашнего журналисты взялись наконец за работу. До выхода первого номера оставалось еще три дня, у всех было ощущение, что времени катастрофически не хватает.

Саша тоже с озабоченным видом сидела за компьютером и быстро стучала по клавишам. Но стоило Василию заглянуть в дверь, как она немедленно бросила работу, втащила его в комнату и плотно закрыла дверь.

— Значит, слушай. У нас остался один неопознанный, то есть неизученный сотрудник службы генерального, ну, который не был на вчерашней пьянке. Хмырь замшелый. Ему шестьдесят лет, бывший полковник, ходит исключительно строем…

— С кем? — уточнил Василий.

— Ни с кем. Сам ходит, — не поняла Саша.

— Саня, ты же писатель, — вздохнул старший оперуполномоченный. — И просто обязана знать значение слов. Ходить строем в одиночку — это все равно что делать предложение руки и сердца самому себе. Вот так встать перед зеркалом и сказать: «Будьте моим мужем».

— Женой, — поправила Саша.

— Почему?

— У тебя не может быть мужа, а может быть только жена. Ты же мужчина.

— А у него?

— У кого?

— У того, кто в зеркале. Там же тоже мужчина.

— Не суть, — отмахнулась Саша. Я имела в виду, что этот полковник — типичный солдафон, все делает по графику, как робот. И зовут его так же — Роберт. Видимо, его родители чувствовали, что родится нечто машинообразное.

— Саня, не отвлекайся! — взмолился Василий.

— Я и не отвлекаюсь. Короче, этот Роберт Иванович на контакты не идет, даже на Лизу не клюнул.

— Опять Лиза?! Зачем она к нему полезла?

— А на спор, — выкрутилась Саша. — Я сказала, что на свете есть мужчины, на которых она не произведет впечатления. Она сказала, что таких нет. Мы поспорили. И она пошла к Роберту.

— Не произвела? — уточнил Василий.

— Нет. Он все время жевал и рассказывал о своей жене. Лизе! Ты представляешь?

— А что такого?

— То! Все нормальные мужики в присутствии Лизы не только не говорят вслух о своих женах, но и вообще забывают, что они у них есть. А это Роберт… «Вам, — говорит, — девушки, надо меньше курить и больше заниматься домоводством». Как тебе? С Лизой, Вася, с Лизой (!) полчаса обсуждал способ приготовления молочной лапши. Вот и все.

— Теперь я тебе нарисую маленький портретик, а ты сравнивай. И с вашими вчерашними плейбоями — Игорем, Вовой и Колей — в том числе. Наш злодей — человек злой, упертый, хитрый, нервная система очень подвижная, со стрессом справляться не умеет, о чем свидетельствуют окурки на чердаке. А, да! Кто из них курит?

— Все.

— А «Парламент» кто?

— По-моему, никто. Роберт курит «Яву», а остальные что-то модно навороченное. Типа… Я уточню.

— «Беломора» не было, и он купил сигареты «Друг», — пробормотал себе под нос Василий. — Так кто из них похож на портрет, который я тебе нарисовал?

— Никто, — подумав, сказала Саша. — Никто.

— Ладно, девочка, пришло время мне самому с ними познакомиться.

— Под каким соусом?

— Под соусом зачета по технике пожарной безопасности. У меня все инструктаж пройдут, будьте спокойны!

Глава 11 ЛАРИСА

Последнее время Крысь вел себя подозрительно тихо. Но Ларисе было тревожно. Затишье перед бурей зачастую страшнее самой бури, это она точно знала. Не верила, что Крысь успокоился окончательно, одумался и теперь наконец перестанет ее терзать. И все же Лариса чувствовала огромное облегчение, как после высокой температуры или после бега на четыреста метров. Она почти наслаждалась новой жизнью и нежным Крысем. Вот только надолго ли?

Их последний, недельной давности, скандал чуть не закончился дракой.

— Я устала! — кричала тогда Лариса. — Я устала, понимаешь?

— Отчего же? Работаешь много?

— У меня такое чувство, как будто ты хочешь меня извести. И не любишь ты меня совсем. Не зря же говорят: «Жалеет, значит, любит». А ты…

— Жалеют своих женщин. К тому же ты мало приспособлена для жалости. — Крысь, как только они начинали ругаться, вылезал из постели и уходил в свое кресло. Злые разговоры у него получались лучше, когда Лариса была на расстоянии. Вот и тогда так было: она по одну сторону журнального столика, он — по другую, как по разные стороны барьера. — А про лживость народных поговорок мы уже как-то говорили. И эта тоже никуда не годится. Потому что жалость требуется как раз для тех случаев, когда любовью и не пахнет. Как заменитель сахара. Вроде тоже сладко, но вкус совсем другой. Ты позволишь, если я все-таки буду тебя любить? А все остальное, так и быть, пусть достается твоему мужу, пусть он тебя жалеет, холит, нежит и денег тебе дает.