Бессмертный грех

— Когда надо деликатно отказать надоевшей женщине, всегда говорят, что она — мудрая и добрая, — с горечью сказала Верка.

У Ларисы глаза полезли на лоб.

— Я иногда просто диву на себя даюсь, — продолжала Верка. — Знаю же, что не надо приходить сюда, видеть тебя, так ведь нет — лезу в самое пекло.

— Мне остается утешать себя тем, что так тебе лучше, — виновато сказал муж. — Человек никогда не лезет туда, где ему плохо.

— Как бы не так! — зло крикнула Верка. — Алкоголик тоже головой понимает, что пить нельзя, а чувствует, что надо выпить.

— И счастлив, когда выпивает.

— Пока не сдохнет. — Верка всхлипнула. — Только мне и этого счастья не достается. Я тебе не нужна.

— Вера!

Лариса обессиленно прислонилась к косяку — вот те раз! Такого поворота она никак не ожидала. Господи! Верка и… К тому же она все знает про Крыся!

— Где подруга-то твоя? — спросил муж нарочито бодрым тоном. — Не знаешь?

У Ларисы ноги стали ватными — вот, сейчас…

— Не знаю. — Верка раздраженно бросила ложечку на блюдце. — В парикмахерской или в косметическом салоне. У нее дел-то невпроворот.

Лариса, стараясь не дышать, вернулась к входной двери и тихо прикрыла ее за собой. Постояв пару минут, уткнувшись лбом в дерматиновую обивку, она нажала на кнопку звонка. Открыл муж.

— А мы уж не чаяли…

— Извини, заболталась с девчонками в бассейне. А ты не один?

— Слава богу — нет. Спасибо Вере — скрасила мое одиночество.

— Верка у нас? Вот здорово! — Лариса вполне естественно изобразила радость. — Если бы я знала…

— То осталась бы дома? — ехидно поинтересовалась Верка, появляясь из кухни. — Да?

— Да, — твердо ответила Лариса.

— И нежные воды бассейна променяла бы на меня?

— Легко. — Лариса потихоньку приходила в себя. Ничего, все не так страшно. Завтра же она расскажет Верке о том, что бросила Крыся. Так расскажет, что любимая подруга поверит в окончательность и бесповоротность ее намерений. Да, надо еще покаяться, поругать себя последними словами, типа: «Ах, дрянь я последняя! Куда ж меня занесло? Ведь все, ну все у меня есть… Муж такой замечательный, самый-самый лучший!» Кстати, интересно будет послушать, как Верка станет обзывать мужа, очень-очень интересно. Кто он у нас? Дундук? Бесчувственная скотина? Ну-ну.

Верка деловито продолжала хлопотать на кухне, раскладывала еду по тарелкам, перебрасывалась с мужем короткими репликами, а Лариса вспоминала…

Откуда взялась в ее жизни Верка? Почему именно она стала Ларисиной лучшей и фактически единственной подругой? И с чего началась их нежная женская дружба?

С насморка. И с кашля.

— Мне не нравится, как ты кашляешь, — сказал муж, который тогда еще не был мужем, а проходил под кодовой кличкой Ухажер.

— Ерунда, — отмахнулась Лариса. — Просто простудилась.

— Нет, не ерунда. — Он действительно встревожился после того, как она в очередной раз тяжело закашлялась. — Тебе надо обязательно показаться врачу.

— Видел бы ты наших врачей, — засмеялась Лариса. — В нашем городке в поликлинику ходят только те, кто хочет покончить все счеты с жизнью.

Он промолчал, а на следующий день позвонил и сказал, что отныне Лариса будет наблюдаться в хорошей поликлинике, и продиктовал адрес.

— Ты записана на три часа, постарайся не опоздать. Это мой врач, очень хороший.

Врачом оказалась Верка.

Она назначила кучу всяческих процедур, прогреваний-ингаляций и прочее, заставила пройти по всем, как она выражалась, «специалистам», а в последний день лечения пригласила Ларису «на пару пирожных» в ближайшую кофейню. А кофейня — не поликлиника, о болезнях там не говорят. Под густые кофейные ароматы хорошо идут разговоры за жизнь. А Верка, надо отдать ей должное, идеально такие разговоры поддерживала — и слушала внимательно, и вопросы задавала к месту, и сочувствовала щедро. Короче, через месяц Лариса уже не могла обойтись без этих задушевных разговоров, она «подсела» на Верку, как подросток на марихуану, совершенно не задумываясь о том, а зачем самой Верке-то это надо. Зачем ей — взрослой занятой женщине — нужна праздная соплячка из подмосковного городка?

Глава 12 АЛЕКСАНДРА

Лиза Стилль очень гордилась своим статусом тайного агента. То, что о ее миссии не знает никто, даже Вася, приводило Лизу в восторг и толкало на подвиги. Сейчас она заканчивала маникюр и уговаривала меня совершить еще один безрассудный поступок.

— Сходим глянем. — Лиза вытянула вперед руку и с одобрением посмотрела на идеально накрашенные ногти. — Я, кстати, там тапочки забыла. Не оставлять же врагам?

— Нам там не обрадуются, — пыталась сопротивляться я, и не потому, что поездка в «Вечерний курьер» казалась мне опасной, а потому, что Вася, когда узнает о наших проделках, запросто может взбеситься.

— Конечно, не обрадуются. — Лиза приступила к обработке второй руки. — А уж мы как не обрадуемся. Ведь в человеческих отношениях главное что? Взаимность. Придем, посмотрим косо, с презрением, спросим интеллигентно: «Ну что, гады, прищурились?» И еще что-нибудь из арсенала Неволяева. Слушай! — Лиза замерла, пораженная парадоксальной идеей. — А давай возьмем с собой фельетониста!