Бессмертный грех

Коля Белостоков перемещался по городу на общественном транспорте, чем создавал для нас серьезную проблему. До своего дома он мог доехать как на трамвае, так и на троллейбусе, а остановки вышеозначенных транспортных средств находились примерно метрах в двухстах друг от друга. А подъезд его дома выходил не во двор, а на улицу.

Помучившись, мы решили, что Лера выскочит из его подъезда по нашему сигналу, когда Коля будет идти от остановки, а Сева громко и навязчиво посигналит ей из припаркованного тут же «Форда». На сигнал клаксона (теперь уже по версии Севы) люди всегда оборачиваются, так что Белостоков, даже если он будет погружен в свои мысли, поднимет голову и увидит Леру, бегущую к машине.

— Я не совсем понимаю, зачем вы так усложняете, — удивлялся Сева. — Если нашу Ларису похитил кто-то из этих троих, то не проще ли обыскать их квартиры?

— Кто же тебе разрешит обыскивать ни в чем не повинных людей? — в свою очередь удивилась я.

— Саня! Только не прикидывайся шлангом! — почему-то обиделся Сева. — На моей памяти ты столько раз залезала в квартиры ни в чем не повинных людей без всякого разрешения…

— С чего ты взял, что он держит Ларису в своей квартире? Это неосмотрительно и глупо.

Лиза посмотрела на Севу с состраданием.

— Мы рассчитываем на спонтанную реакцию. Дернется — не дернется, окликнет — не окликнет. Вот представь, запер ты нашу Саньку в своей квартире, и была она в белом фраке. Приезжаешь вечером домой — а она выходит из подъезда в черном фраке. Ты бы что сделал?

— От Сани и не такого можно ждать, — не сдавался Сева. — Она — мастер мистификаций.

— Хорошо, не Саню, а обыкновенную простую Маню. Ну?

— А простую Маню я бы не стал запирать. Все-все-все! — Сева поднял руки вверх. — Больше не буду. Конечно, страшно, когда Маня то в белом, то в черном. Я уже не говорю о том, что женщина во фраке — это вообще кошмарическое зрелище.

Мы помолчали, присели «на дорожку» и оправились по первому адресу.

Глава 23 ЛАРИСА

Официант уже дважды выразительно кашлянул у нее над ухом. Да, пора, в кафе не осталось ни одного посетителя, а обслуживающий персонал уже полчаса находился в боевой готовности покинуть заведение.

— Можно от вас позвонить? — спросила Лариса. — Позвоню и уйду.

— Милости прощу. — Официант проводил ее к барной стойке и поставил перед ней телефон. — Звоните.

Лариса набрала свой домашний номер.

«Пусть! — думала она. — Пусть будет что будет». Без потерь все равно уже не обойтись. Она сама все расскажет мужу, она не будет себя выгораживать, она попросит прощения, но не будет проситься назад. Она слишком провинилась, чтобы претендовать на великодушие. Но покаянную голову меч не сечет, и муж скорее всего разрешит ей пожить некоторое время в их старой квартире, пока она не устроится в жизни, не найдет работу и жилье. Она скажет ему: «Ни о какой дележке имущества и речи быть не может, здесь нет ничего моего, но дай мне пару месяцев, а потом я исчезну».

Конечно, ее грехи слишком велики, слишком, но ведь есть же у нее право покаяться и попросить о последней маленькой услуге.

К телефону подошла Верка.

Больше всего Ларису поразило то, что голос у Верки был веселый и довольный. Как будто ей только что рассказали анекдот и она еще не досмеялась — помешал телефонный звонок.

Лариса растерялась. Она посмотрела на часы — половина первого ночи — и бросила трубку на рычаг с такой силой, как будто телефон был виноват в ее бедах. Официант посмотрел на Ларису неодобрительно, но ничего не сказал.

«Быстро, — подумала Лариса, — быстро они. Меня нет всего сутки…»

Ей уже не хотелось каяться, и ее собственный смертный грех отступил на задний план, съежился и стал едва заметен. Она чувствовала себя обманутой и опустошенной. Дважды обманутой — и Веркой, и мужем. Они оба предатели.

Сначала она захотела броситься домой и застукать их там. Да, открыть дверь, тихо войти и все увидеть своими глазами. Но Лариса тут же отогнала эту мысль. Что она им скажет? То есть она-то найдет что сказать, но Верка тоже сообразит что ответить. Она заявит: «Чья бы корова мычала!» или: «Тебе ли, подруга, давать нам уроки нравственности?» Верка не позволит себя унижать, а главное, не позволит обижать мужа. Она популярно и доходчиво объяснит, чего он не заслужил, а чего — заслужил, и будет права.

Официант спросил:

— Поймать вам такси?

Еще минута, и он предложит отнести ее домой на руках, только бы она ушла.

— Да, спасибо. Спасибо вам.

Лариса положила на стол деньги и вышла на улицу.

Как же страшно, когда некуда пойти!

Хотя… почему некуда? Верка — у нее дома, с ее мужем. А она может переночевать у Верки, ключ-то от квартиры до сих пор болтается на связке.

Приняв решение, Лариса заметно взбодрилась. Хоть на одну ночь проблема решена, а там посмотрим. Кстати, раз все так сложилось, то и у мужа ничего просить не надо — Верка пусть живет с ним, а Лариса пока поживет в Веркиной квартире. Все по-честному.

Почему-то мысль о расставании с мужем не причинила ей никакой боли. Было противно, но не больно.