Бессмертный солдат

Фил не выдержал. Злоба оказалась сильнее, и его кулак уже со смачным характерным звуком врезался в лицо Адриана. Ригер даже удивился: он был уверен, что Меридиана выкинет какой-то фокус, но он нанёс удар будто бы совершенно обычному парню, кровь которого окропила мягкий снег. Но Касенеда устоял на ногах и вытер кровавые дорожки под носом рукой, а после снова непринуждённо заговорил, уставившись на трескучий фонарь:

— Как сильно всё-таки ты с ним связан. Его, скорее всего, даже в живых нет, но именно это место твоё подсознание выбрало как дверь в Безвременье. Ты заходил уже туда?

Фил недоумевал. Он не знал, как ему реагировать. Эмоции на лице скакали от одной к другой, но не менялось только желание скалить зубы, будто бы он рассвирепевший зверь, который готов прямо сейчас растерзать свою жертву.

— Как много в тебе злобы. Обиды.

Адриан смотрел пронзительно глубоко своими глазами без человеческих зрачков, но в то же время это ощущалось так холодно и поверхностно. Он будто бы брезгливо бросал в Фила свою жалость и сострадание, что взбесило эльфа ещё больше, и он в один прыжок настиг врага.

Удар в солнечное сплетение не заставил себя долго ждать: Адриан с хрипом согнулся, после этого Фил второй рукой вдарил ему по лицу, из-за чего Касенеда завалился вбок и упал на снег. Долго отлёживаться на боку ему не пришлось: Фил с мощного пинка в живот перевернул того на спину. На этом можно было остановиться, но эльф насел на того, кого с трудом он мог назвать человеком, и, не жалея костяшек, стал набивать ему лицо. Адриан не издал ни звука. Тишину разрывали только столкновения кулаков с уже измазанным кровью лицом. Фил бы превратил всю голову Адриана в кашу из костей, крови и плоти, но в один из замахов он с ужасом, ударенный током испуга, остановил руку, с которой капала и его кровь, и кровь парня в уже совсем не белой рубашке.

Фил увидел лицо Эрины, изувеченное ударами. Он был готов с криками вскочить, остановив самосуд. Но, охваченный удушающим смятением, сквозь плотно сомкнутые зубы он выдавил из себя:

— Чудовище. Как смеешь ты… чудовище… играть с чувствами Эрины, с моими чувствами? Как можешь ты так спокойно уничтожать города, убивать людей, творить всё это? — Фил терялся в словах, злоба, недоумение и жажда справедливости переполняли всё его нутро. Он чувствовал и видел из-за сменяющихся оттенков мира вокруг, как фиолетовый огонь приливал к его глазам.

Но Адриан не преисполнился страхом перед нарастающим гневом и мощью того, кто мог быть явно сильнее его. Его пустой холодный взгляд даже не обрывался морганием.

— Это говоришь мне ты? Говорит мне солдат, который убивал всех, кого прикажут? — Прохлада и спокойность его голоса острым мечом прорезали рану в душе Фила. Что-то внутри него заболело по-настоящему, что-то за рёбрами, что-то в районе сердца и лёгких, отчего ему стало трудно дышать. Но Адриан на это мне заканчивал: — Всё впереди. И я должен положить этому конец.

Бело-жёлтый свет озарил всё вокруг. Фил на мгновение ослеп. А после и пропал. Исчез внутри себя. Всё растворилось в этом белом сиянии. Было только оно и нескончаемая злоба Фила.

***

«Чёртов ублюдок!»

Злость Фила слышали и ощущали все.

— Он такими темпами нас всех тут сожжёт, — мрачно заключил Эрвил, наблюдая и ощущая растущую фиолетовую сферу на небе, которая освещала всё как искусственное солнце. — Что будем делать?

Шарлотта молчала. Она с трепетом и ужасом смотрела на происходящее и, к огромному сожалению и её личному стыду, понятия не имела, что им необходимо предпринять. Не спасти себя, так хотя бы столицу и окрестности.

— Был бы тут Феанфил, — она лишь хотела проговорить это у себя в мыслях, но слова сами проскользнули в реальность, отражая всю безысходность, скопившуюся у Шарлотты внутри. — Кто же знал, что такое случится… Я думала, что тогда всё закончилось…

Эрвил скорбно промолчал. Его лицо побледнело, а взгляд потускнел. Они вдвоём смотрели на пылающий результат их решений в прошлом.

— К сожалению, мы не смотрим в будущее, Шарлотта. Думаю, даже Феанфил не мог этого предвидеть. Он чувствовал. Но не предвидел… И слепо верил в то, что поступал правильно. Но судя по всему даже боги ошибаются…

Шарлотта ничего не сказала, уставившись на мрачное лицо так спокойно говорящего всё это эльфа, но весь её вид означал: «И ты так спокойно об этом говоришь?» Он явно что-то знал или, по крайней мере, о чём-то догадывался.

— Нам остаётся надеяться, что он сохранил хоть пару крупиц здравого смысла и осознанности и сможет взять себя в руки, — как-то без надежды отреагировала на всё происходящее Шарлотта.

Хрип позади звучал удручающе и тоскливо. Турмалин осознавал и чувствовал всю тщетность и безысходность происходящего. Шарлотта с тоской посмотрела на встревоженного зверя и легко улыбнулась, словно бы пытаясь ему сказать: «Не переживай, друг, всё будет хорошо». Розовый дракон приподнялся на задних лапах, чтобы лучше видеть окрестности, которые по-прежнему кишели другими драконами. Но в этот раз он заметил настоящую кровавую бойню: Фрида!

Турмалин зарычал, чем припугнул даже Эрвила.