Бессмертный солдат

— Вы только наполовину эльф? — вопрос при себе сдержать девушка не сумела, и только через мгновение до неё дошло, что вопрос, возможно, слишком личный, отчего ей стало крайне стыдно и неловко, но Фил спокойно ответил: — Да, моя мать человек, а отец был эльфом, — говорил Фил крайне спокойно, очевидно, как слышалось Эрине, его не особо-то и задевала эта тема. — Но эльфийского во мне всё равно больше, чем человеческого, так что…

— А ваш отец тоже, получается, служит в магармии? — очередной вопрос снова непроизвольно вырвался из уст Эрины. Она уже была готова бить себя по лицу за такую словесную опрометчивость.

— Нет, не служит и не служил, насколько я знаю. Понятия не имею, что он был за фрукт такой, как моя мать на него напоролась и как вообще получился я. Они даже женаты не были, насколько я знаю. Даже не спрашивай, как он откосил от армии, будучи эльфом. Не знаю.

— Вы так спокойно об этом говорите…

— А что, мне плакать, что ли? Это часть моей истории, возможно, даже причина, почему у меня такой убогий характер. — Значит, вы сами признаете, что характер у вас не сахар?

— Я никогда этого не отрицал. Я даже наоборот всегда стараюсь каждого предупредить, что я тот ещё фрукт… — Вы не пробовали начать меняться?

— Нахрена?

— Ну…

И правда, а зачем? Какой-то глупый вопрос.

— Пришли.

Ключами Фил открыл дверь, которую Эрина едва ли смогла бы сама разглядеть в этой кромешной тьме. После он включил свет, горели только две лампы, одна из которых непрерывно мигала. Очевидно, сюда нечасто захаживают люди. Эрина беглым взглядом оглядела это печальное угрюмое место, в котором, судя по всему, затевался ремонт, но до конца он не был доведен по неизвестным ей причинам. Было желание спросить, почему же всё так плачевно, но девушке показалось, что это пустая трата времени и ей снова посоветуют вытащить голову из задницы. Она вздрогнула: тут было довольно-таки прохладно. Фил это заметил.

— Да серьёзно? Опять замёрзла?

Эрине стало крайне неловко.

— Тебе бы больше есть. Тебя, видимо, не только в ураган нельзя выпускать, но и в холодную погоду. Впрочем, сейчас быстро согреешься. Разомнись немного, а я пока покурю.

— Как скажете…

Пока Эрина проделывала стандартные упражнения для того, чтобы размять мышцы и связки, настроить дыхание и вообще обрести настрой и огненный запал для борьбы, Фил неспешно затягивался, уставившись на по-прежнему нервно мигающую лампу.

— А вам не нужна разминка? — осторожно поинтересовалась Эрина, отвлекая его от важных наблюдений за последствиями проблем с проводкой.

— Я всегда готов.

Эрина промолчала. Его уверенности в себе можно было только позавидовать. Хотя о какой уверенности может идти речь, если Фил сегодня вынес её с одной пощечины? Для спарринга с ней ему не то что разминаться не надо — честнее бы было, если бы он пришёл хотя бы голодным и не выспавшимся, желательно со сломанной ногой, на костылях и с гипсом на руке — тогда бы это был равный бой. Эрина даже немного нервничала, ведь понимала, что, несмотря на возможные пояснения и обучение нюансам, набьёт шишек много. Даже желание пропало, девушка поникла, расстроенно буркнув: — Я готова, лейтенант.

— Отлично. Я-то уж думал состарюсь прежде, чем ты закончишь.

— Вы эльф — долго бы ждать пришлось.

Фил ухмыльнулся. Эльфы действительно стареют медленнее людей. Живя в среднем сто пятьдесят лет, взрослеют они как обычные люди, но вот процесс старения организма замедляется минимум в два раза. Науке сложно объяснить, с чем именно это связано, но по одной из теорий они — одни из немногих существ во вселенной, обладающие каналами магии: это что-то вроде сосудистой системы, но которая качает магическую энергию, попадающую из вне, а она, следовательно, питает тело и позволяет ему существовать дольше в мирах, где есть доступ к магической материи.

К немалому удивлению Эрины, которое она даже не пыталась скрыть и постоянно ходила с выпученными, как у перепуганной лошади, глазами, Фил не причинял ей боли: его удары, захваты и прогибы были символическими и демонстративными, неспешными, и, кажется, были нацелены на возможность прочувствовать их. Или его. Эрина ощущала, как наливается обжигающим румянцем, когда хватается за его плечи и предплечья. Такие крепкие и сильные. Хуже становилось, когда Эрина осознавала, что он тоже касается её, и по какой-то необъяснимой причине это не больно, не неприятно — наоборот. Приятно. Несколько раз её бросило в дрожь и жар. Он был прав: холод в помещении уже не замечался. Даже так: здесь стало жарковато. Время летело незаметно.

— Ладно. На сегодня с тебя хватит, Подсолнух… и так уже поздно.

С одной стороны, Эрина ликовала, что занятие подошло к концу, а с другой стороны странное чувство мучило в районе груди, живота и ниже, а колени так тряслись, что ей казалось, что вот-вот — и она упадёт. И это была не усталость. Девушка понятия не имела, что с ней происходит. Это новая форма страха? Фил тем временем глянул на часы у себя, как подметила Эрина, на правой, а не на левой руке.

— Ваши часы… — обратила она его внимание.