Бессмертный воин (ЛП)

С Иво и лошадьми, несомненно, где же ещё. Бранд поднял голову и огляделся. Он не узнавал места, не знал, куда идти в сгущающихся сумерках. Он, видимо, истекал кровью не меньше, чем тот огромный боров, что распластался в нескольких ярдах от него, хотя сказать с уверенностью не мог, так как был весь залит кровью животного. Ему даже нечего было порвать на бинты - без одежды-то. Бранд наскрёб горсть мха меж корней дерева и прижал его к ране, что саднила сильнее остальных. Ничего хорошего ожидать не приходилось.

Стиснув зубы и вцепившись в дерево, он подтянулся, чтобы подняться. Когда он встал на ноги, горячая свежая кровь заструилась по ноге, и появились первые намёки на боль, которая потом будет обжигать его тело. Если в ближайшее время ему не найти помощи, то даже при всей защищающей его магии он лишится чувств и следующие несколько ночей проведет ничком, замерзая голышом в лесу, пока тело будет сражаться за исцеление.

- Я могу это сделать, - пробормотал Бранд вслух. - Иди.

Он пошёл. Медленно, с каждым шагом замедляясь еще больше. Он нашел меж крон деревьев прогалину, сориентировался по звёздам, которые удалось разглядеть, и повернул на восток, к Олнвику.

- Иди.

Прошла целая вечность, шаг за шагом он терял силы, истекая кровью по дороге через лес. Нога горела, от боли он готов был упасть на землю и скрутиться в комок. Бранд двигался только благодаря силе воли.

Заметив среди деревьев проблеск света, он решил, что это проделки сознания. Он никак не мог видеть деревню; он ещё слишком глубоко в лесу. Но вот снова - слабая вспышка мягкого желтого света. Если это мираж, то мираж что надо - желанный. Мужчина повернул и поспешил к свету, чем бы тот не являлся. От напряжения и боли на коже выступил пот, который тот час же замерз на холодном ночном воздухе.

Это не обман зрения. Это лачуга. Хижина с пробивающимся сквозь закрытые оконные ставни светом. Люди. Он с трудом пересёк полянку, отыскал дверь и поднял руку, чтобы постучаться.

Рука не слушалась ни в какую. Он попытался позвать, но голоса не было. Он начал падать. Бранд ударился о дверь, и та распахнулась, а он падал, и падал, погружаясь в свет и тепло. Погружаясь в небытие.

Иво услышал пронзительный вопль сразу, как только завершилось превращение, самый слабый из воплей смешался с другими лесными звуками, что разносят порывы ветра, - услышал ухом уже не орла, но и ещё не человека. Крик мог принадлежать кому угодно - волку, умирающему кролику, даже свинье, визжащей на отдалённой ферме, - но он уже слишком долго ждет здесь с лошадьми, и недоброе предчувствие говорило ему, чей это вопль: человека. Бранда.

Он намотал поводья Кракена на запястье и взобрался на Факса. Над ним громко закаркал ворон, и Иво вытянул руку.

- Садись сюда. Ты нужен мне, чтобы отыскать Бранда.

Ворон, будто сокол, уселся мужчине на запястье. Чёрные бусинки глаз встретились взглядом с Иво, когда птица расправила крылья и наклонила голову в странном извиняющемся поклоне.

- Знаю, - сказал Иво. - Ты ничего не можешь поделать с тем, что говорят тебе боги. Поехали, найдём его. Полагаю, он ранен.

Тихо каркнув, ворон взобрался ему на плечо, и Иво повернул коней в сторону, откуда ему послышались крики.

Мейрвин ждала его целый день.

С самого зимнего солнцестояния ей уже несколько недель снится плавающий гусак - что значит гость-мужчина - и только сегодня утром, когда она уронила нож, и тот вонзился прямиком в грязный пол, у неё появился верный знак того, что мужчина появится в течение дня. Прискорбно, несколькими мгновения позже в открытую дверь впорхнул крапивник и приземлился аккурат в то место, где нож проткнул пол. Так она узнала, что вместе с гостем придёт смерть.

Однако, когда огромный мужчина - голый и окровавленный - ввалился в её дверь, Мейрвин пронзительно вскрикнула и схватила для обороны тот самый нож.

Но никакая опасность за ним не шла, и как только ей удалось унять колотившееся сердце, Мейрвин поняла, что эта несчастная, раненая душа никому не может навредить. Глупо почувствовав себя, она отложила лезвие в сторону, обошла вокруг его громадного окровавленного тела и закрыла дверь от холода, засовывая в скобы железную кочергу вместо бруса, который он сломал при падении. Жилище снова было в безопасности, Мейрвин повернулась, чтобы осмотреть странного гостя, которого занесло ночным ветром; опустившись на колени, она приложила руку к его сердцу. Оно, на удивление, билось ровно.

- Клянусь Матерью, ты ещё жив, - прошептала она. - Давай-ка посмотрим, смогу ли я поддержать твои силы.

Она принялась за работу.

Рука. Прохлада и спокойствие, вот что пробилось к Бранду сквозь пылающую боль и привело его в сознание, давая ему то единственное, за что он мог держаться, чему мог дать определение, помимо боли.

Мужчина медленно обнаружил и остальное. Кровать. Шерстяное одеяло. Огонь. Голос, бормотавший какую-то бессмыслицу. Он отыскал помощь. Зачем она ему понадобилась?

Рука отстранилась. Бранд хотел сказать, чтобы она вернулась назад, но в горле было полно песка.

- Эй…