Бессмысленная маска

Рамстан сделал единственное, что ему оставалось. Он постучал кулаком по поверхности, выглядевшей как металл, но более теплой, чем был бы металл в этом холодном воздухе, и к тому же пружинящей. Изнутри сферы не доносилось ни звука. Рамстан ожидал гулкого эха, отзвука.

Ударив три раза, он подождал, не опуская руки. Через несколько секунд в казавшейся сплошной стене появилась тонкая линия, очертившая круг достаточного диаметра, как раз такого, чтобы Рамстан мог легко войти. Он раздумывал, были ли такие размеры двери делом случая. Если бы он был намного ниже или намного выше, приспособилась бы дверь к его росту или нет?

Дверь не была выдвигающейся наружу или внутрь секцией, не была и раздвижной панелью. Вместо этого поверхность внутри круга пошла волнами, затем стала туманной, а потом и совсем исчезла.

Рамстан стоял перед круглым отверстием.

Если и существовала разница между давлением внутри и снаружи, он не чувствовал движения воздуха, втягиваемого внутрь или выталкиваемого наружу. За дверью была тьма. Ее не рассеивал свет растений. Рамстан собирался было негромко заговорить, но вместо этого закричал на урзинте:

— Я капитан Рамстан с земного исследовательского межзвездного корабля «Аль-Бураг»! Я пришел с миром. И у меня есть вопросы.

Он чувствовал себя дураком, но что еще он мог сказать?

Немедленно после своего заявления он увидел, или подумал, что увидел, вспышку зеленого в темноте.

Сердце Рамстана и так билось чаще обычного, но теперь оно застучало с бешеной скоростью.

Аль-Хизр?

Тьма постепенно рассеялась, свет, казалось, сочился из каждого квадратного сантиметра стен, потолка и пола огромной комнаты. Сперва Рамстан не осознал разницы между мебелью и тремя существами, стоящими в центре комнаты. Комната была круглой, а двери в стенах — семиугольными. Потолок был белого цвета, стены — бледно-красного, а пол, там, где не был покрыт очень толстым белым пушистым ковром — бледно-зеленого. На стенах висели — или были вделаны в них — около дюжины зеркал. Их основания покоились на полу, а боковые стороны сходились, образуя вытянутые треугольники, изгибающиеся вместе со стенами. Верхние углы зеркал сходились в центре куполообразного потолка. Из этой точки свисала цепь из тонких золотых звеньев, оканчивающаяся изумрудом величиной с голову Рамстана.

Вокруг изумруда свернулся маленький зверек, покрытый красным мехом, с длинной узкой мордочкой и огромными глазами. Один красный глаз, обращенный в сторону Рамстана, пристально рассматривал его. Рамстан удивился, как это создание могло попасть на самоцвет — он висел так высоко, что зверек, по всей видимости, не мог допрыгнуть до него.

Мебели в комнате было немного — выглядящие хрупкими кресла, диваны и столики с причудливой резьбой из дерева с белыми и черными разводами.

Ножки у мебели были короткими. Тут и там поверх сложенных в три раза ковров были раскиданы огромных размеров подушки.

Помимо «входа» в огромное помещение вели еще три «двери» — одна прямо напротив и две по сторонам.

Одно из трех существ, в зеленой хламиде, выступило вперед и произнесло на урзинте:

— Приветствуем тебя, Рамстан. Путь сюда занял у тебя много времени.

Существо в синем сказало:

— Ты должен был явиться сюда намного раньше. Это вина глайфы.

Существо в черном промолвило:

— Спрашивай, но будь готов заплатить.

ГЛАВА 20

Рамстану казалось, что вся кровь его превратилась в ртуть и стекла в ноги.

Голос одетого в зеленое существа был тем голосом, который он слышал в калафальской таверне.

«Болг убивает всех, кроме одного!.. Бог болен…»

Она? Он? Какого бы пола существо в зеленом ни было, голос принадлежал ему. А вернее, ей.

В этот момент Рамстан уже знал, хотя и не мог обосновать свое знание с рациональной позиции, что существо в зеленом было женского пола. И ему казалось, что остальные два существа тоже принадлежат к женскому полу.

Более того, он верил, что эта женщина в зеленом была призрачной, мельком увиденной им фигурой в отеле и тем созданием, которое появилось на Вебне в момент его стычки с Бенагуром.

Была ли она также той дряхлой личностью, которую он видел, входя в квартиру своих родителей в Новом Вавилоне?

Встреча с этими тремя была словно легкая дрожь, предвещающая землетрясение. Звук ее голоса был землетрясением. И теперь Рамстан переживал последствия шока. Он никак не мог остановить дрожь и боялся, что она перейдет в позывы к рвоте.

— Ты можешь сесть, — сказала личность в зеленом. Ее глаза были большими и такими же зелеными, как ее хламида. Глаза были окружены глубокими морщинами-лучами; лицо ее было лицом мумии возрастом в десять тысяч лет. Зубы в безгубом рту были черными, хотя Рамстан не думал, что от гнили. Она была уродлива, как старая ведьма из страшных сказок. Но она была и прекрасна, не так, как бывает прекрасна юная женщина, но так, как бывает прекрасна древняя звезда. Что-то исходило от нее, и глаза ее, казалось, лучились добротой. Или жалостью.