Бессонница

Вслед за этой мыслью пришла еще одна мысль, логичная и простая до ужаса – настолько логичная и простая, что в нее просто нельзя было не поверить: не пришельцы, не маленькие лысые доктора, а Центурионы. Центурионы Эда Дипно. Да, они были совсем не похожи на римских легионеров из широкомасштабных голливудских эпопей вроде «Спартака» или «Бен-Гура», но это должны были быть Центурионы… правильно?

Поднявшись на высоту около десяти метров, веревочка Розали просто растаяла в воздухе.

Ральф посмотрел вниз как раз вовремя: он увидел, как лысый гном снимает синюю бандану с шеи собаки и толкает ее к дереву. Ральф присмотрелся и похолодел от ужаса. Его сон про Каролину повторялся с точностью до мелочей, и он почувствовал, что вот-вот закричит от страха.

Все правильно, Ральф, но кричать не стоит. Потому что, если ты закричишь, ты уже вряд ли сможешь остановиться: так и будешь кричать, пока не сорвешь голос. Подумай о Луизе. Она тоже все это видит. Подумай о Луизе и не смей орать.

Да, конечно. Но это было так сложно – не закричать. Потому что жуки из сна, которые лезли из головы Каролины, теперь текли из ноздрей Розали нескончаемым черным потоком.

Это не жуки. Я не знаю, что это такое, но это не жуки.

Нет, не жуки – просто какой-то еще вид ауры. Кошмарная черная субстанция – не жидкость и не газ – выходила из Розали с каждым выдохом. Она не исчезала. Напротив, она начала окружать Розали отвратительными клубами антисвета. Казалось бы, эта плотная чернота должна была бы закрыть собаку от взгляда, но этого почему-то не происходило. Ральф видел умоляющие испуганные глаза Розали, когда чернота собралась вокруг ее головы и начала опускаться вниз по спине и дрожащим лапам.

Это был черный мешок для трупов – настоящий мешок смерти, – и Ральф наблюдал за тем, как Розали, чью веревочку срезал маленький лысый доктор, обволакивает этой дрянью, словно отравленной плацентой. Эта метафора вызвала в памяти голос Эда Дипно. Он очень явственно прозвучал в голове у Ральфа: Эд говорил, что Центурионы вырезают детей из материнских утроб и вывозят их из города в крытых грузовиках.

«Ты когда-нибудь задавался вопросом, что там у них в кузове?» – спросил тогда Эд.

Док номер три ухмыльнулся, глядя на Розали. Потом развязал узел на ее бандане и повязал бандану себе на шею, на манер косынки какого-нибудь богемного художника, после чего повернулся к Ральфу и Луизе и одарил их взглядом, полными омерзительного самодовольства. «Вот! – говорил этот взгляд. – Я все-таки сделал, что собирался, и ни хрена вы мне не помешали, правильно?»

[– Сделай что-нибудь, Ральф! Я тебя умоляю, сделай что-нибудь! Пусть он перестанет!]

Слишком поздно пытаться хоть что-то делать, но может быть, еще не поздно испортить праздник этому лысому уроду и помешать ему насладиться смертью Розали. Ральф был почти уверен, что Луиза не сможет повторить его каратистских ударов, но может быть, она сможет сделать что-то другое, что-то свое.

Да, она может выстрелить в него по-своему.

Ральф не знал, почему он был в этом уверен, но он все-таки был уверен. Она схватил Луизу за плечи и развернул к себе, так чтобы она смотрела ему в глаза. Потом он поднял правую руку, вытянул указательный палец и направил его на лысого человечка. Наверное, со стороны он был похож на ребенка, который играет в войнушку.

Во взгляде Луизы было только замешательство и непонимание. Ральф взял ее руку и снял с нее перчатку.

[– Ты! Ты, Луиза!]

Она наконец поняла. Подняла руку, вытянула указательный палец и выстрелила: пиф-паф!

Два ромбовидных луча серо-голубого цвета – обычного цвета ауры Луизы, но значительно ярче – вырвались из кончика ее пальца и полетели к подножию холма.

Док номер три завизжал и подпрыгнул – руки на уровне плеч, ноги выше головы, – так что первый из этих лучей прошел чуть ниже. Он ударился в землю, проскакал по ней, словно плоский камушек по поверхности пруда, и ударился в кабинку с буквой «Ж». На мгновение вся кабинка осветилась ослепительным светом.

Второй серо-голубой луч зацепил левое бедро коротышки и отрикошетил в небо. Лысый доктор пронзительно закричал; высокий, противный звук, казалось, вгрызается в голову Ральфа, как червь. Ральф поднял руки, чтобы закрыть уши, и увидел, что Луиза тоже прижимает ладони к ушам. Он был уверен, что если этот кошмарный крик сейчас же не прекратится, их головы просто разнесет на кусочки.