Бессонница

— Нет, доктор, вы можете остаться, — Октавия села рядом с ним.

— Я прихожу сюда каждый день... наверное, я просто не могу находиться в пустом доме, — она посмотрела на могилу. — Я отдала Неону все ее оборудование. Что еще я могла сделать?

Доктор Стэйбл ничего не ответил. У него было много разных пациентов, и он знал, что иногда лучше просто дать им выговориться. Многим из них становилось лучше лишь от того, что он был с ними и выслушал их проблемы.

— Все это неправильно... — продолжила Октавия, слегка вздрогнув. — Просыпаться каждый день в постели без нее или Неона... Вы знаете, что я даже не могу заставить себя ненавидеть Берри? Я просто сижу здесь и ничего не могу сделать...

— Ну, мисс Мелоди…

— Октавия. Пожалуйста, зовите меня Октавия. Никто больше меня так не называет... Лира и Бон Бон... у них свои проблемы. Бон Бон все еще сама не своя, после… — Октавия посмотрела на пять могил, виднеющихся вдалеке. — И я не хочу видеться с Менуэтт...

— Октавия, — произнес доктор, глядя в ее глаза цвета шелковицы. — Я думаю, это хорошо, что ты не испытываешь к ней ненависть. Прощение...

— Но я не простила ее! — воскликнула Октавия. — Я... я просто ничего не чувствую... Часть меня хочет пойти к ней и... Я не знаю.

Она посмотрела на траву под копытами.

— Поговорить с ней? Сказать ей, что я чувствую? Попытаться отомстить за Винил? Просто это все...

Внезапно Октавия приблизилась к доктору и обняла его копытами, уткнувшись мордочкой в его шерсть. Он заключил ее в объятия, и она зарыдала у него на плече. Какое-то время он просто стоял, позволяя Октавии выплеснуть свои эмоции. Однако, вскоре она поняла, что делает, и отстранилась.

Доктор Стэйбл взглянул на нее. Глаза Октавии были красными и опухшими, она вытерла их копытом и неосознанно поправила гриву.

— Мне... мне жаль... я не должна... — проскулила она.

— Все в порядке, — ответил доктор. Внезапно он понял, насколько близко друг к другу они находятся. Он ясно видел слезы, наполняющие ее большие темные глаза. Их губы почти соприкасались...

— Н-нет... я не должна... я не могу… — Октавии отступила назад, ее взгляд перескочил с доктора Стэйбла на могилу Винил. Прежде чем он успел что-то сказать, она развернулась и побежала прочь.

— Октавия! — закричал доктор. — Подожди!

Но она уже была слишком далеко, почти добежав до ворот, и не слышала его. Он было подумал броситься за ней, но затем пожал плечами и развернулся к могиле Винил.

— Кобылы... — пробормотал он, глядя на могилу так, как будто ждал ответа от Винил Скрэтч.

* * *

Риот Контрол нервно поерзал на стуле. Ему не нравилось это холодное помещение, расположенное в подвальной части понивилльской больницы. Он не переваривал этого запаха, слабого желтого света и мебели, представленной металлическими столами и большими холодильными камерами.

“Ну, по крайней мере, хоть все камеры закрыты…” — подумал он и взглянул в сторону входа. У хозяина этого места были дела в другой части больницы, и Риот Контрола попросили подождать его. Глаза стража остановились на надписи над старой, поцарапанной дверью.

Taceant colloquia, effugiat risus. Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae¹.

“Оптимистично…” — подумал он.

Дверь открылась, и вошел старый единорог с начинающей седеть гривой. Риот Контрол почувствовал, как мурашки пробежали по спине, когда он заглянул в желтые глаза опытного судмедэксперта.

— Доброе утро, доктор Тульп, — сказал он. — Я слышал, у вас есть кое-что для меня.

— Действительно, — доктор Тульп водрузил телекинезом очки на морду и открыл один из ящиков стола. — Я получил отчет от моей коллеги в Троттингхэме. Я бы сказал, что бедная, маленькая Зиппорвил многое ей поведала...

Риот Контрол решил не углубляться в эту тему, и открыть папку, которая приземлилась перед ним. Он пропустил фотографии, на которых тело Зиппорвил висело на простыне в туалетной кабинке или лежало на столе с большим синяком на шее. Вместо этого он сосредоточился на отчете о вскрытии.

— “Необычно”... — пробормотал он. — Конечно, необычно... кобылки такого возраста обычно не вешаются…

Он подумал о своей внучке и вздрогнул.

— Дело не только в этом, — произнес доктор Тульп. — Знаете ли вы, что, хотя повешение все еще довольно... популярная форма смертной казни, пегасов никогда не вешают?

Риот Контрол вздохнул. Доктор Тульп написал несколько монографий об анатомии крыла пегасов и считался одним из ведущих экспертов в этом вопросе. Его увлеченность пегасами опасно приближалась к одержимости.

— Никогда не задумывался об этом, — ответил он, без особого энтузиазма листая отчет.

— Потому что повесить пегаса не так-то просто, — ответил доктор Тульп. — Даже если вы свяжете или сломаете ему крылья, он все равно будет пытаться взлететь, чтобы спасти себя. Это рефлекс. Это как пытаться совершить самоубийство, просто задержав дыхание. Рано или поздно организм заставит вас сделать вдох.