Бессонница

— М-да, — сказал Стэн, прикрыл глаза ладонью и указал прямо на них. Это дало приличную встряску нервной системе Ральфа, и он успокоился, лишь когда понял, что Стэн просто указывает туда, куда махал рукой Дорранс. — И гляньте! Прямо из-за них выходит Гленн Миллер! Ну и дела!

Джорджина двинула локтем в его направлении, и Стэн проворно отступил, ухмыляясь.

[Привет, Ральф! Привет, Лоис!]

[Дорранс! Мы собираемся в Страуфорд-парк! Это правильно?]

Дорранс, радостно улыбаясь: [Не знаю, теперь это уже долгосрочные дела, а я с ними покончил. Скоро я возвращаюсь домой и буду читать Уолта Уитмена. Ночка выдастся ветреная, а когда дует ветер, лучше всего читать Уитмена.]

Лоис, почти яростно: [Дорранс, помоги нам!]

Ухмылка сползла с лица Дорранса, и он печально взглянул на нее:

[Я не могу. Это уже не в моей власти. Все, что нужно сделать, теперь должно быть сделано тобой и Ральфом.]

— Ух, — произнесла Джорджина. — Терпеть не могу, когда он смотрит вот так. Начинаешь почти верить в то, что он в самом деле видит кого-то. — Она взяла свою длинную вилку и начала поджаривать новую сосиску. — Кстати, а кто-нибудь видел Ральфа и Лоис?

— Нет, — сказал Дон.

— Они залегли в одном из тех мотельчиков, отмеченных крестиком, на побережье с чемоданом пива и бутылкой детского масла «Джонсон», — сказал Стэн. — Громадной бутылкой. Я же говорил вам вчера.

— Старый пошляк, — пробормотала Джорджина и выбросила вперед локоть с чуть большей силой и намного большей точностью.

Ральф: [Дорранс, ты что, совсем не можешь нам помочь? Скажи хоть по крайней мере, на верном ли мы пути?]

На мгновение его охватила уверенность, что Дорранс собирается ответить. Потом сверху раздался приближающийся гул, и старик задрал голову. На лице его снова заиграла идиотская и красивая улыбка.

— Взгляните! — закричал он. — Старая Желтая Птица Граммэн! Ну и красота!

С этими словами, повернувшись к ним спиной, он потрусил к забору с цепями, чтобы посмотреть, как приземляется маленький желтый самолетик. Ральф взял Лоис за руку и попытался улыбнуться. Это давалось с трудом — он полагал, что никогда еще за всю свою жизнь не был так напуган и растерян, — но он врубил всю свою старую студенческую закалку.

[Давай, дорогая. Пойдем.]

2

Ральф вспомнил, как ему показалось — когда они двигались вдоль старой железнодорожной ветки, которая в конце концов вывела их обратно к аэропорту, — что они не совсем шли пешком; это больше походило на скольжение. От пикниковой площадки в конце шоссе № 3 они двигались обратно к Страуфорд-парку таким же образом, только скольжение было более быстрым и отчетливым. Их словно влекла вперед невидимая корзина подвесного транспортера.

Ради эксперимента он перестал шагать. Дома и фасады магазинов продолжали тихо проплывать мимо. Желая убедиться в этом, он взглянул вниз, на свои ноги, — да, они были совершенно неподвижны. Казалось, движется тротуар, а не он.

Вот показался мистер Дагэн, глава департамента ссуд, упакованный в свой сшитый на заказ костюм-тройку и в очках без оправы. Как и всегда, он показался Ральфу единственным человеком за всю мировую историю, родившимся без дырки в заднице. Однажды он ответил отказом на заявление Ральфа о ссуде по чековой оплате, что, по мнению Ральфа, могло послужить причиной его негативного отношения к этому человеку. Теперь он увидел, что аура Дагэна была тускло-серого цвета, как коридор в больнице для ветеранов, и решил, что это не очень его удивляет. Он зажал нос, как человек, вынужденный переплывать какой-то грязный канал, и прошел прямо сквозь банкира. Дагэн даже не вздрогнул.

Это восхитило Ральфа, но, когда он взглянул на Лоис, его восхищение как рукой сняло. Он увидел тревогу на ее лице и все вопросы, которые ей хотелось задать. Вопросы, на которые у него не было ответов.