Бессонница

Лейдекер недоуменно нахмурился, а потом отпустил руку Ральфа. Майк снова начал смеяться:

— Не срослись… Это неплохо, мистер Робертс.

Лейдекер улыбнулся:

— Наверное, мы не срослись, но вы можете называть меня Джеком, если хотите. Или Джоном. Только не Джонни.

С тех пор как умерла моя мать, старый проф Макговерн зовет меня Джонни.

Старый проф Макговерн, подумал Ральф. Как это странно звучит.

— Ладно, остановимся на Джоне. А для вас обоих, ребята, я — Ральф. Что до меня, так мистер Робертс навечно останется персонажем бродвейской пьески с Генри Фондой в главной роли. Идет?

— Идет, — кивнул Майк Хэнлон. — И берегите себя.

— Постараюсь, — сказал Ральф, начал было вставать, но вдруг остановился. — Послушайте, я должен поблагодарить вас еще за кое-что, помимо сегодняшней помощи.

— Да? — Майк приподнял брови.

— Да. Вы взяли на работу Элен Дипно. Она принадлежит к числу самых близких мне людей, и она отчаянно нуждалась в этой работе. Так что спасибо.

Майк улыбнулся и кивнул:

— Буду рад принять букет цветов, но вообще-то это она оказала мне любезность. С ее квалификацией она могла бы отыскать место и получше, но, мне кажется, ей хочется остаться в этом городе.

— Я тоже так думаю, и с вашей помощью это стало возможным. Еще раз спасибо.

— Не стоит, — ухмыльнулся Майк.

6

Когда Ральф и Лейдекер вышли из-за стола Майка, Лейдекер спросил:

— Похоже, медовые соты сделали свое дело, м-м-м?

Ральф поначалу вообще не понял, о чем толкует этот здоровенный детектив, — с тем же успехом тот мог задать свой вопрос на эсперанто.

— Ваша бессонница, — терпеливо пояснил Лейдекер. — Она у вас прошла, верно? Должна была пройти — вы выглядите в миллион раз лучше, чем в тот день, когда я впервые повстречал вас.

— В тот день я был немножко не в себе, — сказал Ральф. Он поймал себя на воспоминании о старой присказке Билли Кристалла насчет Фернандо — той, что звучала: «Послушай, догогуша, не будь занудой; дело не в том, как ты себя чувствуешь, а в том, как выглядишь! А выглядишь ты… ПОТРЯСАЮЩЕ!»

— А сегодня что — нет? Перестаньте, Ральф, я же все вижу. Так что колитесь: это медовые соты?

Ральф сделал вид, что обдумывает это, а потом кивнул:

— Да, полагаю, дело именно в них.

— Фантастика! Говорил же я вам, — радостно воскликнул Лейдекер, выходя вместе с Ральфом из библиотеки.

Шел дождь.

7

Они стояли перед светофором на верхушке холма Ап-Майл, когда Ральф повернулся к Лейдекеру и спросил, каковы шансы на то, что удастся притянуть Эда в качестве соучастника Чарли Пикеринга.

— Ведь это Эд его науськал, — сказал Ральф. — Я знаю это так же точно, как то, что вон там — Страуфорд-парк.

— Наверное, вы правы, — ответил Лейдекер. — Но не обольщайтесь — шансы притянуть его как соучастника говенные. И они не стали бы намного лучше, даже если бы окружной прокурор не был консервативен, как Дэйл Кокс.

— Почему?

— Прежде всего я сомневаюсь, что нам удастся доказать тесные отношения между этими двумя деятелями. Во-вторых, парни вроде Пикеринга обычно до конца преданы людям, которых они считают своими «друзьями», потому что таковых у них очень мало — их мир в основном состоит из врагов. Я сомневаюсь, что на допросе Пикеринг станет повторять хоть малую толику из того, что плел вам, тыкая в ваши ребра своим охотничьим ножом. В-третьих, Эд Дипно не дурак. Псих, да — быть может, еще больший псих, чем Пикеринг, если как следует разобраться, — но не дурак. Он ничего не признает.

Ральф кивнул. Его представление об Эде было в точности таким же.

— Если Пикеринг все-таки скажет, что Дипно велел ему разыскать и ликвидировать вас — потому что вы один из похищающих зародыши детоубийц-Центурионов, — Эд просто улыбнется нам, кивнет и заявит, что не сомневается, что бедняга Чарли так нам сказал и что бедняга Чарли может даже сам верить в эту чушь, но от этого она не становится правдой.

Зажегся зеленый свет. Лейдекер переехал через перекресток и свернул налево, на Харрис-авеню. Стеклоочистители с хлюпаньем сновали по ветровому стеклу. Справа от Ральфа Страуфорд-парк, еле видимый сквозь дождевые струи на боковом стекле, был похож на волнистый мираж.

— И что мы сможем на это возразить? — спросил Лейдекер. — Факт тот, что у Чарли Пикеринга имеется длинный-длинный послужной список — великолепный тур по дурдомам: Джанипер-Хилл, госпиталь Акадии, Институт душевного здоровья Бангора… Возьмите любое место, где имеется бесплатная электрошоковая терапия и курточки, застегивающиеся на спине, и скорее всего окажется, что Чарли там уже побывал. Теперь его главный конек — аборты. В конце шестидесятых у него было шило в заднице по поводу Маргарет Чэйс Смит. Он рассылал письма всем и каждому — в полицейский департамент Дерри, в полицию штата, в ФБР — и утверждал, что она русская шпионка. Клялся, что у него есть доказательства.

— Господи… Боже мой, это же просто невероятно.