Бесспорное правосудие

– Девушка живет в доме матери, но в отдельной квартире в цоколе. В доме также живет экономка, но с ней проблем не будет. Октавия в данный момент не работает и, вероятно, скучает. Когда вы установите отношения, я должна буду увидеть вас вместе. Куда ты ее поведешь? У тебя есть любимый бар?

– Я не хожу по барам. Позвоню и скажу, когда мы покинем дом – возможно, на моем мотоцикле. Вот вам шанс увидеть нас вместе.

– Мне надо быть осторожной. Я не могу болтаться на улице. Октавия меня знает. Ведь я иногда работаю у них в доме. Сколько времени тебе понадобится на установление контакта?

– Кто его знает. Будут новости – сообщу. Могут потребоваться дополнительные деньги.

– У тебя есть две тысячи. Остальные деньги ты можешь получить по частям, и окончательный расчет после заключения брака.

Он посмотрел на меня черными глазами одинокого волка и сказал:

– А что, если я женюсь, а вы откажетесь платить?

– Никто из нас не дурак, мистер Эш, – ответила я. – Собственная безопасность меня достаточно беспокоит, чтобы я помышляла об этом.

Сказав это, я поднялась и вышла. Не помню, чтобы Эш что-то сказал на прощание, но мне запомнилась темная фигура в дверном освещенном проеме – он смотрел мне вслед. Не помня под собою ног, не ощущая усталости, не замечая огней и шума проносящихся машин, я дошла до Шепердз-Буш. Меня переполняло радостное возбуждение, словно я опять была молодой и влюбленной.

Как я и предполагала, Эш не тратил времени зря. Согласно нашему уговору, он позвонил мне спустя два дня в восемь утра и сказал, что познакомился с девушкой. Как – он не говорил, а я не спрашивала. Потом позвонил еще раз и сказал, что будет с Октавией 8 октября в Олд-Бейли, где должна вести защиту ее мать, после окончания процесса они сообщат ей о помолвке. Если мне требуются доказательства, я могу побродить поблизости и увидеть все собственными глазами. Но я понимала, что риск велик, кроме того, я и так уже была достаточно осведомлена. Днем ранее Эш предупредил меня, когда я могу увидеть, как они отъезжают от дома на Пелхем-плейс на мотоцикле. В десять утра я была там и все видела. Еще я звонила миссис Бакли, якобы просто поболтать, и спросила, как дела у Октавии. Она не распространялась на эту тему подробно, но и сказанного было достаточно: Эш прочно вошел в ее жизнь.

А теперь я подошла к той части письма, которая больше других заинтересует полицию, – к смерти Венис Олдридж.