Бесстрашная Игрэйн

– Я думаю, тебя надо превратить в комара, – задумчиво глядя на неё, произнёс он. – Или в тявкающую собачонку. А из твоего колдующего братца получится отличный осёл. – Он поднял руку и подал знак своим солдатам. – Отведите обоих в Дюстерфельс и бросьте в темницу. Её брату придётся принести мне книги туда, если он захочет получить свою сестру назад. Мне неохота лишнюю ночь спать в душном шатре перед их прогнившей крепостью.

Но, когда солдаты рывком подняли пленников на ноги, небо внезапно расколола яркая молния. Она грянула с зубцов крепости Бибернель, задрожала над турнирной площадкой и ударила точно в кресло Осмунда. Разлетелись ослепительные искры – и на месте кресла на деревянном помосте вдруг очутился Альберт собственной персоной. От его чародейской мантии исходило синее пламя. По её краю тоненько звенели колокольчики, а в его тёмных волосах копошились три мышки.

Тайна разгадана

Явление Альберта лишило всех дара речи. Осмунд хотел было от ужаса упасть в своё кресло, но кресла больше не было.

– Осмунд, Осмунд! – окликнул его Альберт. – Да ты и впрямь самый коварный и бесчестный из всех двуногих на земле. Привет тебе от моих родителей. Они только что вернулись из своего странствия и велели передать твоим поджигателям и похитителям книг, что остаток их жалкой жизни те будут ползать тараканами вокруг нашей крепости, если немедленно не освободят от пут мою сестру и благородного рыцаря.

Не только Осмунд обернулся при словах Альберта, с тревогой уставившись на крепость. Из пастей каменных рож сочился белый огонь, стекая в крепостной ров, а на зубцах крепости стояли две фигуры, которых ни один из осаждавших до сих пор ни разу там не видел.

Несколько солдат принялись трясущимися пальцами развязывать путы на руках Игрэйн и Печального рыцаря, однако их господин, судя по всему, ещё не вполне осознал серьёзность своего положения.

– Прекратите это! – гаркнул Осмунд так громко, что те испуганно отпрянули. – Чего вы ждёте? Хватайте этого лопоухого мальчишку!

Альберт расставил руки в стороны и улыбался так, как обычно делал, когда сажал жирного паука под кровать Игрэйн. На его рукавах, на тыльных сторонах ладоней и на кончиках пальцев плясали язычки пламени. И даже волосы были усеяны крохотными огоньками.

– Это означает неприятности, Осмунд, – покачал головой он. – Большие неприятности, а если ты не знал, что это такое, то сейчас узнаешь.

Игрэйн высвободилась из своих полуразвязанных пут и помогла освободиться Печальному рыцарю. Никто не обращал на них внимания. Все смотрели на Альберта, не сводя с него глаз.

– Хватайте их, чёрт и погибель на вашу голову! – кричал Осмунд.

Но солдаты не шелохнулись. Вдруг послышались раскаты грома, от которого волосы встали дыбом у них под шлемами, и на чёрном небе сверкнула вторая молния, а за нею сразу третья. Два сверкающих белых шара покатились под ноги Осмунда, рассыпая искры и пылая жаром, и он так поспешно отпрянул назад, что чуть не свалился с помоста.

Свет шаровых молний был настолько ярок, что всем, даже Игрэйн и Печальному рыцарю, пришлось на мгновение закрыть глаза. Когда они смогли снова открыть их, рядом с Альбертом стояли сэр Ламорак и прекрасная Мелисанда. На руках у отца Игрэйн сидел Сизиф, а на плечах её матери устроились две волшебные книги.

Осмунд смотрел на книги с таким вожделением, что даже высунул язык.

– Позвольте вам представиться, Осмунд, – сказал сэр Ламорак мягким тоном. – Я Ламорак, которого ещё называют то Хитроумным, то Весёлым, а это моя чрезвычайно умная и, как вы видите, прекрасная супруга Мелисанда.

– Мы, – продолжила Мелисанда, – родители этого лопоухого подростка и той девочки в серебряных доспехах. И, как вы наверняка догадываетесь, мы не в особенном восторге от вашей манеры обращения с нашими детьми, не говоря уже о бесчестной позиции по отношению к тому благородному рыцарю. – Она повернулась к Печальному рыцарю и одарила его самой прекрасной из своих улыбок. – Благодарю вас за вашу поистине рыцарскую помощь.

Тот смущённо поклонился.

Но сэр Ламорак снова обратился к Осмунду.

– На самом деле мы просто в негодовании, – сказал он, – и вы это узнаете сейчас же на собственной шкуре. Книги! Страница двести тридцать вторая. Сначала, фортиссимо!

Книги запели, и это очень напоминало гневное ворчанье двух шершней. Таких звуков Игрэйн не слышала от них ещё ни разу.

Крошечные язычки пламени замерцали на помосте Осмунда, окружили его кольцом и затем, как огненный фитиль, побежали вниз, к Ровану Бездушному. Шепотливый лес зашумел так громко, что ночь наполнилась зловещим рёвом, а из крепостного рва появились водяные змеи и с шипением поползли через поле битвы к шатрам.