Бесстрашная жертва (ЛП)

прятаться там до конца наших дней, продолжая искать способы выжить, насколько это возможно. Даже если бы Коллин послал Бульдогу горы еды, она в конце концов закончилась бы, и мы остались бы в той же ситуации, в

которой были раньше: беспомощные, бездомные и преследуемые. О

восстании не могло быть и речи. Достаточно вспомнить, куда это привело

отца: он был смертельно ранен во время восстания, которое возглавлял.

Друзья принесли его в хижину, где я смогла попрощаться с ним, прежде чем

Бульдог увел меня в укрытие. Я слышала, что вскоре после нашего отъезда

отца схватили. Несмотря на то, что он истекал кровью, люди дяди стали

пытать его, выбрасывая куски его окровавленных частей тела в канаву.

Коллин убрал прядь волос с моей щеки:

– Я должен что-то сделать, чтобы вы стали счастливой. Я смогу.

Как бы я этого хотела! Мне хотелось бы, чтобы был способ все

изменить. Но реальность такова, что в конце недели мне придется вернуться

в лес. И тогда, возможно, с помощью золота Коллина и бриллиантового

ожерелья мне не придется прибегать к грабежу какое-то время.

– Давайте просто продолжим выполнять условия нашей сделки, –

сказала я, увеличивая расстояние между нами. – Это все, чего я хотела бы.

Если бы только это было все, чего я хотела.

Глава 7

Я потягивал теплый эль и не обращал внимания на раскрытую

счетоводную книгу, лежавшую передо мной на столе. Несмотря на то, что

слуга принес мне ее по моей просьбе, я не мог никак сосредоточиться и

разобраться в цифрах. Я знал, что, чтобы понять какое огромное состояние я

унаследовал от отца, мне не нужно много усилий. Но теперь, когда я сидел в

уютной солнечной комнате, готовый взять на себя большую ответственность

за него, я не мог думать ни о чем, кроме как о Джулиане.

Превращение

из

бандита

в

красавицу

было

настолько

ошеломительным, что у меня перехватило дыхание. Посмотрев на нее со

стороны в зале на пиру, я понял, что именно там ей и место. Она смешалась с

толпой и вернулась к такой естественной для себя роли леди, элегантной и

величественной, как будто никогда и не жила в лесу. Более того, я не мог

перестать думать о ее преданности своим последователям. Единственная

причина, по которой она согласилась на мою сделку, это то, что она могла

получить золото – не для себя, а для них. Я восхищался ее

целеустремленностью, преданностью и готовностью жертвовать собой, даже

если она поступала неправильно. И я все еще удивлялся, что она позволила

мне утешить ее в саду. Когда я обнял ее, мое сердце забилось с новым для

меня желанием – желанием быть с ней, провести с ней день, узнать о ней

больше.

Я вздохнул и невидящим взглядом уставился на аккуратные пометки

Уильяма на пергаментных страницах:

– Вы хорошо поработали, ведя записи, Уильям, – наконец сказал я

своему управляющему, стоявшему рядом со столом.

Уильям сдвинул свои толстые очки на нос:

– Благодарю, благодарю вас, милорд. У вас есть какие-нибудь

вопросы?

– Уильям все время держал меня в курсе, – пропищала Айрин, сидя в

кресле перед камином и спокойно занимаясь вышиванием. – И он все такой

же бережливый и добросовестный управляющий, каким был при жизни отца.

Уильям пошевелился, сдвинув гусиное перо, лежавшее на углу стола.

Перо стало падать, Уильям поймал его, но оно выскользнуло из его пальцев и

упало на пол. Я сделал очередную попытку сосредоточиться на цифрах, аккуратно вписанных в колонки. Даже если бы я понял, что означают все эти

записи, я все равно не знал бы, какие вопросы задавать.

В голове все время стояли слова Джулианы, которые она сказала в

саду: «Я не смогу спокойно сидеть здесь в роскоши и наслаждаться этим

изобилием, когда так много моих друзей были бы рады корочкам хлеба, оставшимся от этого пира». Разве я жил в роскоши? Страдали ли другие, пока я пировал? Да, понятно – бедные фермеры и крестьяне, жившие на моей

земле, жили не так, как я. Да они и не могли ожидать этого. Они приняли

свое положение в жизни так же, как я свое. Прошлым летом я побывал среди

бедняков вместе с леди Розмари. Я был свидетелем ее сострадания. Но я

полагал, что они оказались в таком бедственном положении из-за странной

болезни, опустошающей ее города. Но что, если бедняки страдают больше, чем я предполагал?

– Уильям, – начал я, пытаясь разобраться в своих мыслях. – Можем ли

мы собрать подарки для самых бедных крестьян на нашей земле?

– Подарки, милорд? – Уильям наклонился, чтобы поднять перо, но, услышав мой вопрос, опять выронил его, и оно опять упало на пол.

Я откинулся на спинку жесткого стула, в котором отец сидел каждый

день на протяжении всей своей жизни, пересчитывая золото и цифры, записанные Уильямом.

– Да. Может лишняя еда, одежда, все, что им нужно.

Уильям открыл, потом закрыл рот, потом снова открыл. Очки на