Бесстрашная жертва (ЛП)

испачкана засохшей грязью и запекшейся кровью. Но ничто не могло скрыть

ее красоту: изящный изгиб подбородка, потрясающие карие глаза. Она была

до боли красива. Но также упрямо глупа.

Мне хотелось подойти к ней, схватить за руки и вытрясти из нее хоть

немного здравого смысла. Ей не следовало возвращаться. Неужели она не

понимает, как ничтожны ее шансы победить Уэссекса? Большинство

крестьян держали в руках вилы, дубинки и молотки. Только у некоторых

были ножи или луки. С такой жалкой армией к концу дня она будет замучена

и мертва, как ее отец.

И все же она была здесь, в самом центре восстания. Ее лук был

натянут, и стрелы летели так быстро, как только возможно. Бульдог стоял с

ней плечом к плечу, работая луком также молниеносно. Один взгляд на его

лицо, и я понял, что он скорее умрет, чем позволит чему-нибудь случиться с

Джулианой. И хотя меня так и подмывало броситься к ней и утащить

подальше от опасности, в глубине души я понимал, что лучший способ

спасти ее – выиграть битву с лордом Уэссексом.

Солдаты лорда Уэссекса разбегались в разные стороны, неожиданная

атака и стрелы повергли их в смятение. Но мой боевой опыт говорил мне, что

они недолго будут метаться. Солдаты придут в себя, и их превосходящая

сила и оружие, в конце концов, сокрушат крестьян.

Если только…

Я быстро подсчитал, сколько мечей и копий смогу собрать у солдат, которых Джулиана и Бульдог уже ранили. Если бы я мог собрать крестьян, чтобы атаковать солдат прямо сейчас, пока еще работал эффект

неожиданности, мы могли бы разоружить их и собрать еще больше оружия.

Несмотря на то, что мое избитое тело протестовало против каждого

движения, я побежал по эшафоту, подбирая мечи павших стражников.

Быстро освободил руки и с ловкостью, рожденной отчаянием, я спрыгнул с

него в кричащую толпу людей. Из-за хаоса, царившего вокруг эшафота, никто не обращал на меня внимания, и я легко продирался сквозь толпу, собирая оружие, пока не заболели руки, и не мог разогнуть спину. Я бросил

оружие на землю рядом с крестьянами, которые кинулись разбирать его.

Затем с двумя мечами ринулся на людей лорда Уэссекса, призывая крестьян

идти за мной.

Краем глаза я заметил лучников, расположившихся на городских

стенах. Как только полетят их стрелы, мы начнем нести потери. Кроме того, у нас мало времени: как только хорошо обученные стражники Уэссекса, стоящие в замке, услышат шум, они бросятся в бой. Если бы мы могли

вырубить солдат уже на площади и взять еще больше оружия, то, возможно, у нас был бы шанс против основной массы армии.

С ревом я взмахнул мечами, отклоняя удары и обезоруживая солдат.

– Берите как можно больше оружия, – закричал я, перекрывая лязг

металла и яростные крики дерущихся.

Стрела рассекла воздух у моей головы. Другая быстро последовала за

ней и вонзилась в спину крестьянина рядом со мной, который рухнул на

землю с криком агонии. Я оглянулся через плечо на городскую стену и

пригнулся как раз вовремя, уворачиваясь от стрелы, которая вонзилась бы

мне в голову. Если бы у меня были лук и стрелы, я бы уничтожил лучников

одного за другим. А сейчас я был беспомощен под их натиском.

Стрелок натянул лук, наводя его на меня. Судя по всему, в первую

очередь им надо было поразить меня. Как я мог повести крестьян в бой, если

моя спина – мишень? Как же мне уничтожить лучников, прежде чем они

убьют меня?

Ближайший ко мне лучник сидел на городской стене и целился мне

прямо в сердце. Внезапно стрела, попав в крошечный кусочек обнаженной

кожи между шлемом и грудной клеткой, пронзила его. Он напрягся и

повалился вперед через каменную стену. Я смотрел, как он падает на землю, а с ним – лук и колчан со стрелами. Вторая стрела попала в шею другому

лучнику, потом еще одному. Я посмотрел в сторону Джулианы. Ее лук был

нацелен на солдат на стене, и она вынимала стрелы одну за другой. Руки

летали методично, но быстрее, чем у любого лучника, которого я когда-либо

видел. Я молился, чтобы у нее было достаточно стрел, что позволило бы ей

оставаться в безопасности, и развернулся, присоединяясь к крестьянам, которые атаковали солдат лорда Уэссекса.

Мой разум, мои мышцы и мое тело сконцентрировались на борьбе, как

учил меня герцог Ривенширширский. Вся боль, тревога за Джулиану, сомнения в победе над Уэссексом – все исчезло. Я не думал ни о чем, кроме

как размахивать мечами и рубить врага, чтобы заполучить еще больше

оружия для окружавших меня крестьян. Я закричал, рванулся вперед и

бросился в бой, оттесняя солдат назад, пока они не отступили по мощеной

улице, ведущей к замку. Я начал безжалостно преследовать их, как вдруг

жуткая тишина опустилась на Рыночную площадь позади меня. Крестьяне, сражавшиеся рядом со мной, остановились и обернулись, их мечи бесполезно