Бесстрашные

13 Роберт Грин Ингерсолл (1833-1899) — американский юрист и публицист. — Примеч. пер.

57

можете прозакладывать свое свадебное платье, что слушатели Иисуса, безусловно, их

замечали. Именно таким было обещание жениха невесте. Получив с обеих сторон

разрешение родителей, жених возвращался в жилище своего отца, чтобы построить

дом для своей невесты. Он должен был «приготовить место».

Обещая сделать то же самое для вас, Иисус превращает похороны в такой же

источник надежд, как свадьба. В Его глазах похороны на кладбище должны

представлять собой такое же волнующее событие, как венчание в церкви.

Эта мысль находит отзвук в нашей семье сейчас, когда у нас завершается агония

подготовки к свадьбе. Слова «у нас» я употребляю обобщенно. Это Деналин и наш?, дочь Дженна готовят свадьбу. Я же только улыбаюсь, киваю и подписываю чеки. Наш

дом гудит от разговоров о свадебных платьях, свадебных тортах, свадебных гостях и

свадебных банкетах. Дата назначена, церковь выбрана, до глубины души взволнованы

все. Свадьба — это предвестие радостей!

Как и похороны, говорит Иисус. То и другое — вехи, отмечающие переход к новой

эпохе существования, когда у нас будет новое имя и новый дом. Жених несет невесту

на руках. Иисус — наш Жених. «Приду опять и возьму вас к Себе». Он встретит вас у

алтаря. Последний проблеск в вашей земной жизни станет первым проблеском Его

приближения.

Но откуда у нас может быть уверенность, что Он исполнит Свое обетование? Какие

у нас гарантии, что Его слова есть нечто большее, нежели чисто поэтический образ или

пустое суеверие? Дерзнем ли мы отдать наши сердечные упования в руки плотника из

иудейского захолустья? Ответ находится на кладбище в Иерусалиме. Если пуст гроб

Иисуса, то не пусты Его обещания. Посмотрим, как апостол Павел свел всю эту логику

рассуждений к одной фразе: «...каждый в своем порядке: первенец Христос, потом

Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15:23).

Павел обращался к христианам Коринфа, воспитанным на представлениях

древнегреческой философии о тенях в загробном сумраке. Кто-то убедил их, что

мертвые тела воскресать не могут, — ни их тела, ни тело Христа. Такая мысль для

апостола невыносима. «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал

вам...» (1 Кор. 15:1). С твердостью выносящего свое заключение юриста Павел

рассматривает факты: «Христос... воскрес в третий день... явился Кифе, потом

двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий... потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне...» (1 Кор. 15:3-8).

Давайте пригласим свидетелей, предлагает он. Будем вызывать их одного за

другим. Пусть каждый, кто видел воскресшего Христа, скажет об этом. Запаситесь-ка

сухим пайком и вычеркните из календаря все дела на ближайшее время, ведь

предстоит выслушать свыше пятисот очевидцев.

Понимаете логику Павла? Если один человек заявляет, что видел Христа после

распятия, это не в счет. Если показания дают двенадцать человек, это можно списать на

массовую галлюцинацию. Но пятьдесят человек? Сто человек? Триста? Когда об одном и

том же свидетельствуют сотни людей, недоверие сменяется верой.

Павел знал о существовании не горсточки, а многих сотен очевидцев. Петр. Иаков.

Иоанн. Его последователи в лице пятисот учеников; сам Павел. Они видели Иисуса. Они

видели Его в физическом смысле слова.

58

Они видели Его реально. Там не было призрака или какого-либо обмана чувств. В

эпитафиях часто можно встретить такие слова: «Она вечно будет жить в моем сердце».

Последователи Иисуса совсем не это имели в виду. Они видели Иисуса «во плоти».

Явившись ученикам, Он заверил их: «...это Я Сам...» (Лк. 24:39). Направлявшиеся в

Эммаус ученики не увидели в Его теле ничего необычного. Его ноги касались земли.

Хлеб удерживался в Его руках. Они вообще думали, что Он — такой же путник, как они

сами, пока не «открылись у них глаза» (Лк. 24:31). Мария видела Иисуса в саду и назвала

Его «господин» (Ин. 20:15). На берегу ученики видели, как Иисус готовит на огне рыбу.

Воскресший Христос совершал физические действия в физическом теле. Он объяснил

ученикам, что они видят перед собой не духа. «...Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух

плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк. 24:39).

С Иисусом произошло фактическое, телесное воскресение. И — вот оно что! — раз

Он воскрес, то и мы воскреснем! «Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом

Христовы, в пришествие Его».

Аристотель поддался заблуждению. Смерти не нужно бояться. Сартр ошибался.

Последнее мгновение жизни — не самое худшее. Древнегреческий путеводитель

оказался неточным. Харон не повезет вас в страну забвения. Века спустя пятьсот

очевидцев оставили нам свое свидетельство: умирать безопасно.

Так будем же умирать с верой. Пусть Воскресение войдет в самое наше сердце и

определит, как нам смотреть на приближение смерти. Пусть станут свободными те,

«которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2:15).

Иисус дает нам смелость для этого последнего путешествия. Он дал ее Чарлзу

Линдбергу, авиатору, в одиночку совершившему первый в мире беспосадочный перелет