Бесстрашный (ЛП)

Хью сделал это со мной. Он годами играл со мной в эти игры, посылал меня проведать ее, присылал ее фотографии. Теперь он поставил меня в такое положение, когда я должен оставаться рядом с ней, чтобы обеспечить ее безопасность. Я влез в его план.

Я был бы в ярости, если бы не эта чертова бухгалтерская книга, если бы не то, что Блейк рассказала мне о том, как Виктор украл имущество ее отца, если бы не это мертвое тело. Они — единственное, что делает это реальным, а не просто гребаный заговор о сватовстве, организованный ее дядей.

Чего Хью не знает, так это того, что я завязал с играми. Я выясню, что случилось с наследством его племянницы, с имуществом его племянника, и тогда я уйду. Уйду. Больше ничего.

Блейк ван Гамильтон может жить своей жизнью в Нью-Йорке, где она постоянно начеку и притворяется счастливой. Она может помогать своей зависимой младшей сестре сколько угодно. Я больше не пытаюсь ее спасти.

Я напряжен и зол, когда откидываю одеяла и забираюсь в постель. Долгое время я ворочаюсь на простынях — которые, черт возьми, тоже слегка пахнут розами, — прежде чем, наконец, где-то после двух часов ночи, я не погружаюсь в беспокойный сон.

* * *

«У кого-то есть что-то на Хану.»

Сообщение Дирка — первое, что я вижу, когда открываю глаза навстречу пылающему рассвету.

— Скажи мне что-нибудь, что меня не удивит, — бормочу я, медленно садясь и потирая лицо. Я чувствую похмелье, затем смотрю на часы. — Черт.

Откинув одеяло, я отправляюсь в душ. Уже девять, а я опять забыл завести свой чертов будильник. Я снова не успел проводить Пеппер в школу, теперь мне придется столкнуться с осуждающей ухмылкой Шрама в офисе. Опять.

С тех пор как в моей жизни появилась Блейк, я превратился в образцового бездельника.

Злость, которую я принес с собой в постель, возвращается в полную силу, и на этот раз я выхожу за дверь меньше чем через десять минут.

— Не такой уж и расслабленный сегодня, — Шрам смотрит на меня искоса. — Все еще выглядишь так, будто не выспался.

— Если не хочешь неприятностей, ты это оставишь.

— Это угроза? — Его выражение лица находится где-то между весельем и готовностью надрать мне задницу.

— Я говорю, что не хочу об этом говорить.

Мы со Шрамом на равных, но с тем уровнем раздражения, который я сейчас испытываю, я почти уверен, что смог бы одолеть его.

Тем не менее, драться с моим лучшим напарником — худшая форма непрофессионализма, в том числе и трахать женщину, которую меня наняли защищать.

— Что ты знаешь об этом сообщении от Дирка? — Если кто и докопается до сути этого дерьма, так это Шрам.

— Я не получал смс от Дирка.

— Он отправил его около четырех утра. Наверное, хотел дать тебе поспать, — передав ему свой телефон, я бросаю взгляд на пустой стол брата.

Мне нужно знать, что он обнаружил, но если я знаю Дирка, то он просто закрыл глаза.

— Пойдем, — Шрам поднимается на ноги, и я понял, что так и будет. Не оглядываясь, он хватает ключи, и мы направляемся к двери.

Дом моего брата находится на окраине города, в лесу. Он купил старую швейную фабрику, и, хотя первый этаж представляет собой заброшенные руины, он отремонтировал второй этаж, превратив его в лофт-квартиру площадью три тысячи квадратных футов. Он говорит, что когда-нибудь доделает все остальное.

Мы входим через деревянные двойные двери, раздвигаем их и оставляем открытыми, проходя мимо стены с мутными окнами к деревянной лестнице у задней стены.

— У тебя есть ключ? — Шрам оглядывается на меня, пока поднимается по деревянной лестнице на второй уровень.

— Почти уверен, что он ее не запирает. — Мои ботинки шаркают по старым ступеням, когда я следую за ним.

Я прав. Тяжелая деревянная дверь легко открывается, когда Шрам поворачивает ручку.

— Дирк? — зову я, но свет везде выключен.

Мы входим в переднюю часть студии, которая спроектирована как гостиная. В центре — кухня и столовая, а в дальнем углу, отгороженном занавеской, мой брат лежит лицом вниз на кровати королевских размеров.

Он не храпит, но громко дышит, когда Шрам отдергивает тяжелые шторы, закрывающие массивные окна. Солнечный свет заливает все пространство, и Дирк издает слабый стон, прежде чем перевернуться на спину.

— Я собираюсь надрать тебе задницу.

— Вампир, — рычит Шрам. — В один прекрасный день кто-нибудь придет сюда и проткнет тебя колом.

— Только не в этом Гамильтауне, — он трет глаза, зевая.

Волосы на его затылке спутались в маленькое гнездо, и на секунду я вспоминаю, как мы были детьми, как я всегда чувствовал себя защитником по отношению к нему. В груди все сжалось, и я отбросил эту чертову ностальгию. Я не позволю ей изменить мои чувства к Блейк. Она ошибается.

Хане нужно повзрослеть и получить помощь, и она не сможет этого сделать, если ее сестра будет постоянно выручать ее задницу.

— Что это за дерьмо насчет Ханы? — Голос Шрама свиреп, и я бросаю на него взгляд, задаваясь вопросом, как он планирует справиться с проблемой.

Дирк прочищает горло, встает и почесывает задницу через трусы-боксеры, направляясь на кухню.

— В последний раз я отправлял смс твоей заднице посреди ночи.