Бесстрастный

Мужчины реагируют очень странно. Какое-то время ошалело смотрят на малыша, потом, переглянувшись, отходят в сторону и советуются. Я слышу шепот: «Одно лицо», «никто не знал».

Потом они берут меня под руки и ведут к еле заметному за деревьями дому. Без объяснений.

Я сопротивляюсь, пятками упираюсь в песок.

– Отпустите меня! Прекратите дергать, у меня ребенок на руках!

– Иди молча!

Меня толкают вперед. Ухмылки с их лиц исчезли.

Чем дальше, тем ситуация хуже.

– Нико-Нико, – повторяет малыш.

Один из охранников громко и грубо ругается. Сжав мое предплечье, дергает изо всех сил. Так, что я чуть не роняю малыша.

– Ты назвала ребенка Нико?! Думала, так ухватишь побольше? – кричит со смесью отвращения и негодования.

Я буквально вскипаю от гнева. И от страха заодно.

– О чем вы?! Я никак его не называла и не собираюсь ничего ухватывать!

Внутри меня клубок самых противоречивых и острых чувств. Громче всего вопит инстинкт самосохранения, который требует отдать ребенка охране и бежать.

Но я так не могу.

Не могу сунуть малыша в руки грубых незнакомцев. Не могу уйти, пока не увижу хозяина дома и не буду убеждена, что он позаботится об этом чудном мальчике и защитит его. Незнакомка просила отнести ребенка «к нему». Не знаю, кто «он» такой, но уж точно не один из этих неандертальцев.

Мы приближаемся к дому. Огромному, с колоннами, обрамляющими крыльцо. По периметру сада лес. Везде камеры. Около садовых построек несколько вооруженных мужчин и бронированная машина.

Богатых людей немало, и не все они связаны с синдикатом, однако обилие оружия вызывает подозрения.

Останавливаюсь и сильнее прижимаю ребенка к груди. Мысленно повторяю слова незнакомки, что малышу тут будет безопасно, и заставляю себя верить.

Нико кряхтит, пытается вырваться из моих рук. Его заинтересовала сияющая глянцем машина. Хлопает по нет потной ладошкой и радостно восклицает: «Би-би!».

В этот момент открывается входная дверь. На крыльцо выходит мужчина. Высокий, в джинсах и футболке, он с интересом смотрит на меня. Один из охранников что-то шепчет ему, яростно жестикулируя.

Нико обнимает меня за шею и улыбается, сияя четырьмя зубками. В отличии от меня, у него отличное настроение.

– Би-би Ада! А-да! – тычет меня пальцем в щеку.

– Ее зовут Ада, – говорят охранники.

Теперь придется назваться настоящим именем, но хоть фамилию изменю. Если спросят.

Вышедший наружу мужчина оборачивается, смотрит на кого-то внутри дома и смеется.

– Когда это ты успел завести ребенка? И никому не признался, даже мне. Сколько ему месяцев? – спрашивает, переводя взгляд на меня.

Я не успеваю сказать, что не знаю возраст ребенка, как встречаюсь взглядом с вышедшим на крыльцо хозяином дома. В том, что он здесь главный, сомнений нет. Его взгляд давит на меня, пытаясь поставить на колени.

Дыхание сбивается.

Несмотря на холодный день, между лопаток стекает капля пота.

Поле зрения сужается, остальных мужчин словно нет, и я вижу только хозяина дома, каждую деталь его внешнего вида. Черный костюм подчеркивает широкие плечи и мускулистые руки. У него короткие темные волосы. Привлекательное лицо. Совершенно бесстрастное, как ледяная маска. Гордо поднятый подбородок, расправленные плечи – осанка человека, привыкшего к власти. Рожденного с правом приказывать и пользоваться.

Хозяин дома не сводит с меня взгляда. Из его голубых глаз исходит сила, от которой не спастись. Не соскочить с крючка его взгляда. В нем ни света, ни тепла, только давление власти.

В академии были учителя и охранники мужчины. Нам устраивали совместные балы с мужской академией. Я общалась с противоположным полом, когда возвращалась в дом отца. Однако никогда не испытывала такой странной реакции на мужчину. Шок, потрясение, волнение, страх… любопытство.

Увы, эту реакцию сугубо неприятной не назовешь.

Взгляд хозяина дома медленно спускается по моему телу. Как прикосновение, будто ощупывает тело и душу.

В тот момент я сожалею, что на мне старая одежда Нарии и что волосы небрежно собраны в узел.

С ума сойти! Моя жизнь висит на волоске, а мысли заняты черт знает чем…

Запрещаю себе думать о глупостях. Надо подойти к хозяину дома, поговорить без свидетелей и во всем разобраться.

Однако малыш снова меня опережает. Весело машет мужчинам и говорит.

– Нико Ни-ко ко-ко-ко.

Вот и представились.

Хозяин дома медленно переводит взгляд на ребенка, потом снова на меня. Его лицо ничего не выражает. Совсем. Потом он разворачивается и уходит обратно в дом. Судя по тому, что остальные мужчины начинают суетиться, он отдал какие-то распоряжения, однако я их не расслышала.

– Не уходите! Мне надо с вами поговорить! Это срочно! – кричу вслед.

Охрана сопровождает меня в дом.

На мраморной лестнице огромные вазы с цветами, на потолке фрески… Дом похож на роскошный и очень одинокий музей. Словно кто-то скопировал интерьер из каталога, не заботясь, подходит он хозяевам или нет.

Мы поднимаемся на второй этаж и сворачиваем в один из коридоров. С каждым шагом иду все медленнее и нервничаю все сильнее. Прислуга занимается уборкой, все выглядит обыденно для богатого дома, однако мои инстинкты бьют тревогу.