Бесстрастный

Остальную часть дня мы проводим в играх, благо игрушек нам привезли целую кучу. Заметив в пакете игрушечный пистолет, откладываю в сторону. С ума сойти! Ребенку еще года нет, а они…

В том, что хозяин работает на синдикат, сомнений уже нет, как и в том, что он занимает высокую должность. Его имя – тоже Нико, как и ребенка, – ни о чем мне не говорит. Пытаюсь выпытать полное имя хозяина у охранника, но он притворяется глухим.

Запрещаю себе паниковать. В синдикате немало богатых людей, но только единицы имеют отношение к правящей группировке. О моем побеге отец объявлять не станет, так как это позор для семьи. Розыск будут проводить тайно, поэтому никто из здесь живущих не увидит мою фотографию в газетах или новостях.

Да и с какой стати хозяину дома мной интересоваться? Вид у меня не ахти какой, никто и есть никто. Не стою второго взгляда, Орсон это подтвердит.

Ужин нам приносят вкусный, однако со мной никто не разговаривает. Прислушиваясь к тишине в доме, пытаюсь справиться с нервным напряжением, которое бурлит и просится нарушу. Слезами, криками, истерикой. Еле сдерживаюсь. Укладываю малыша спать и успокаиваю себя, что пребывание в чужом доме может обернуться в мою пользу. Отец меня не найдет, а когда меня отпустят, уговорю охрану вывезти меня за пределы поселка, а то и города. Их уж точно не остановят и не станут допрашивать.

Малыш забавно сопит во сне, и я тоже закрываю глаза, убаюканная тишиной и форсированным оптимизмом.

Просыпаюсь внезапно, будто от толчка. Вокруг темно, в саду никаких фонарей, однако с правой стороны балкона виден ареол света. Поднимаюсь с постели, бесшумно приоткрываю дверь балкона. Влажное дыхание зимы леденит голые коленки, стягивает кожу. За неимением пижамы я легла спать в футболке и стрингах, и теперь от холода покрываюсь ледяными мурашками с головы до ног. Потянув край футболки ниже, выглядываю наружу.

И замираю.

Через балкон от меня стоит хозяин дома. Одна рука на перилах, другой он развязывает галстук и массирует шею. Его пиджак расстегнут, рядом на широких перилах стоит бокал со льдом и темной жидкостью. Виски?

Если хозяин и знает, что я за ним наблюдаю, то ничем это не выдает.

От него веет властью, опасностью и большими проблемами. Для меня.

Сглотнув, потираю враз пересохшее горло. Не позволяю себе глазеть и фантазировать. Разумный человек скажет, что середина ночи не время приставать к опасному мужчине с моими проблемами. Особенно к этому мужчине, чья энергетика прибивает меня к земле. Затягивает. Пугает. Вызывает интерес и любопытство.

Однако сейчас мне не до сигналов разума. Кто знает, когда этот пуп земли уделит мне время и внимание. Если сейчас не рискну, так и буду сидеть взаперти.

На размышления уходит от силы десять секунд, а потом я шагаю на балкон…

И тут же отступаю, вспомнив, в каком я виде.

Словно очнувшись, мужчина берет бокал и скрывается в комнате.

Балансируя на одной ноге, в спешке натягиваю джинсы. Выскакиваю на балкон, плотно закрыв дверь на случай, если малыш проснется.

– Подождите! – выдавливаю из себя странным полукриком-полушепотом, чтобы не разбудить ребенка.

Однако дверь балкона хозяина остается закрытой. Он меня не слышит или игнорирует.

Чем я заслужила такое отношение?!

Это не моя вина, что незнакомка от него забеременела! Во всей этой истории нет ни капли моей вины. Он что, так и собирается меня игнорировать и держать взаперти?

Ну уж нет!

Особо не раздумывая, карабкаюсь на перила, тянусь и хватаюсь за перила следующего балкона. Повисаю на них, как обезьянка. Повторяю про себя, как мантру.

– У меня всегда был высший балл по гимнастике, всегда был высший балл…

Наверное, это действует, потому что мне не страшно. А ведь, по идее, я должна быть в ужасе от собственного безрассудства. Вокруг так темно, что не видно земли. Босые ноги заледенели от холода. С усилием перекидываю ногу через перила и приземляюсь на следующем балконе. Не позволяя себе одуматься, повторяю трюк и оказываюсь перед балконной дверью хозяина дома.

Его спальня оформлена в воистину спартанском стиле. Никаких картин, украшений, покрывал или декоративных подушек. Огромная кровать с бельем грифельного цвета. На письменном столе закрытый планшет, на кресле небрежно брошены пиджак и галстук. Открыта дверь в гардеробную.

На полу ворсистый ковер.

Хозяина в спальне нет, однако дверь в ванную приоткрыта. Если он моется, то я окоченею на балконе, пока его дождусь.

Пробую балконную дверь, и, к моему удивлению, она открывается.

От холода стучат зубы. Если хозяин застанет меня в таком виде, то решит, что зубы стучат от страха. После секундного колебания кутаюсь в его пиджак и сажусь в кресло.

Слушаю шум воды.

Не представляю хозяина в душе. Не думаю о том, каким способом он заработал свои немалые мышцы, которые не скрывает пиджак. Не гадаю, что означают татуировки на его руках и на шее. Не задаюсь вопросом, где еще у него татуировки.