Бесстрастный

– Она выкрикнула это имя, уходя, и я решила, что она имела в виду мальчика. Но если вас тоже зовут Нико, то либо она имела в виду вас, либо… Возможно, она назвала ребенка в вашу честь?

Опускаю взгляд, не желая знать ответ. Или желая, но скрывая это.

Он подходит к окну, долго смотрит в темень, потом одним махом допивает виски.

– У меня были неотложные дела, и я только что вернулся, поэтому не зашел к вам раньше. Я вас услышал. Вы сделали все от вас зависящее, и за это я вам благодарен. Завтра утром мы отвезем ребенка к врачу…

– Мы? – перебиваю и тут же прикусываю язык.

Надо оставаться спокойной, не показывать волнение, однако это непросто. Хочется срочно бежать из этого дома. Дело не в физической опасности, а в другой, еще более страшной. Я всем телом и мыслями ощущаю, как попадаю под влияние хозяина дома, меня притягивает его магнетизмом.

– Да. Мы с вами. – Голосом выделяет эту фразу. – Раз уж вы спасли ребенка, то я очень надеюсь, что вы окажете мне любезность и поможете с ним. Для начала надо сопроводить его к врачу. Орсон пытался вызвать врача на дом, но тот попросил приехать в клинику, так как могут понадобиться снимки. Ребенок к вам привык. Он и так многое пережил, и я бы не хотел причинять ему дополнительный стресс.

Вроде правильные слова, но голос у него словно неживой, и от его тембра мурашки по всему телу. Полный спектр ощущений и чувств – от ужаса до притяжения.

– Да, хорошо… конечно, я съезжу с вами к врачу, – отвечаю, подавив опасения. Несмотря на страх, на душе светлеет. Ведь именно этого я и хотела: убедиться, что о малыше позаботятся. Если бы только на лице хозяина были хоть какие-то эмоции, хоть что-нибудь живое, человеческое. Тогда было бы легче ему поверить.

Еще раз осматриваю спальню, но из личных вещей здесь только планшет. Никаких безделушек и фотографий. Невозможно судить, что за человек хозяин и чем зарабатывает на жизнь.

– Я найду няню, которая позаботится о ребенке, и узнаю, что случилось с его матерью, однако на это уйдет несколько дней…

В груди белым пламенем вспыхивает паника.

– Нет! – Вскакиваю с кресла. – Я не могу задержаться на несколько дней. У меня дела, и знакомые будут меня искать…

Мужчина щелкает пальцами, останавливая мой поток сознания. Я толком не улавливаю его движение, однако слова застывают на языке. Никто и никогда не имел на меня такой молниеносный и сильный эффект.

Его голос ровный, на одной ноте, и холодный как воды залива.

– Последние сутки были для вас значительным испытанием, и я очень об этом сожалею. Никто из моих людей больше не станет вас удерживать и принуждать. Я прошу вас о помощи, Ада. С вами ребенку будет легче освоиться в моем доме. Если вы согласитесь задержаться на несколько дней и помочь с ребенком, пока я не найду его мать или другой вариант ухода, то вам предоставят все удобства, а также оплату. – Скользит взглядом по моим старым джинсам и поношенной футболке и называет сумму, которая обычному человеку показалась бы грандиозной.

Вырвавшись из тисков моей жизни, я стала обычным человеком, поэтому деньги придутся очень кстати. Даже если их мне заплатит самый черствый мужчина в мире.

«Найду его мать или другой вариант ухода»

Он человек вообще или как?!

Проследив за моей реакцией, хозяин продолжает.

– Когда придет время уехать, мой личный шофер доставит вас куда угодно в целости и сохранности.

Мои напряженные донельзя мышцы понемногу расслабляются. Не могу не признать, что мне только что предложили решение самых насущных проблем: как выбраться из закрытого поселка, как покинуть территорию синдиката незамеченной и на какие деньги купить новые документы.

Внутри борются противоречивые чувства. С одной стороны, это предложение кажется хорошим выходом из сложной ситуации, но…

Можно ли доверять этому мужчине?

Нико.

Татуировки на руках и шее. Сильное, тренированное тело. Бесстрастное лицо. Голос без эмоций.

– Несколько дней, да?

Хозяин по-прежнему стоит у окна, но теперь смотрит на меня. Пристально. Рассчитывает, и считывает, и подсчитывает меня, как компьютер.

Сомнения роятся в мыслях, отвлекают, но я не могу поймать их и понять, не могу успокоить копошащуюся внутри тревогу. Опускаю взгляд и замечаю шерстяные носки на моих уже согревшихся ногах. Этот маленький жест заботы, до странного личный в нашем полном незнакомстве, становится решающим фактором.

– Хорошо, – отвечаю шепотом.

Будем надеяться, что скоро найдут мать малыша, и она жива и здорова.

Хозяин никак не реагирует на мое согласие. Нет ни облегчения, ни улыбки, ни благодарности.

– Мы можем сейчас посмотреть на ребенка? – спрашивает ровным тоном.

– Да, конечно.

В задумчивости направляюсь к балкону, но останавливаюсь на полпути, когда слышу его голос.

– Если вы предпочитаете лезть обратно через балконы, то встретимся в вашей комнате. Я пройду по коридору.

В его глазах нет ни смешинки, а меня трясет то ли от нервного напряжения, то ли от смеха. Вот уж точно, не стоило идти к нему, толком не проснувшись.

Мы идем по коридору, он отпирает дверь моей комнаты.

Нико спит, раскинувшись на диване. Причмокивает во сне.