Бестиарий Грейвза (СИ)

Окончательное слушание Ковена по делу Фавилы закончилось лишь ближе к полуночи. Грейвз чувствовал себя разбитым, полтора часа доказывая председателю Кинтане, что принудительные исправительные работы не окажут на рецидивиста никакого положительного влияния. Ему казалось что ещё немного – и он истопчет мраморные узоры на полу зала заседаний до дыр, стараясь не терять самообладания. Затем Грейвз присутствовал на казни, чтобы лично удостовериться, что ещё один монстр исчез с улиц Нью-Йорка. И вот он уже в сонной полутьме коридора Аврората, слушал гулкий стук собственных каблуков, отражавшийся от пляшущих теней на стенах и потолке.

Расстояние до кабинета вдруг оказалось невероятно долгим, уставшая спина и вновь напомнивший о себе старый шрам на левой ступне молили его об отдыхе. Когда он спал в последний раз? Вроде позавчера, недолго – часа три. Но теперь дело сделано и главному аврору был необходим долгий целебный сон.

Он свернул в общий зал, памятуя о старом и продавленном, но очень удобном диване в углу, вечно заваленном материалами очередного дела немного неряшливого Мауро Медины. Вот и сейчас коричневую кожаную поверхность было не разглядеть под пыльными архивными папками и обрывками исписанного пергамента вперемешку с колдографиями.

Взмах палочкой – и макулатура взлетела в воздух, складываясь в аккуратные стопки у стола аврора. Грейвз снял с себя пиджак, улёгся на спину и укрылся им, издав протяжный вздох облегчения. Какое-то время он даже смог наслаждаться тишиной и покоем, постепенно погружаясь в сладостную дрёму, пока её грубо не прервал громкий чавкающий звук.

- Ну как оно прошло, шэр? – невнятно поинтересовалась Кэмерин, активно жуя.

Грейвз с неудовольствием вспомнил, что дежурными этой ночью были Фишер и Вайс. Он лениво повернул голову и, прищурившись, осмотрел ряды секретеров с облупившимся от времени лаковым покрытием. У одного из них, закинув на столешницу длинные ноги, обутые в грязные ботинки, сидела Кэмерин. Она выуживала грубыми мозолистыми пальцами нечто из бумажного кулёчка и с удовольствием запихивала добычу в рот, с аппетитом пережёвывая её.

- Тыхвенные семешки, - пояснила она, роняя крошки на грудь. - Буите?

Грейвз вновь закрыл глаза, стараясь подавить нарастающее раздражение и невольно брезгливо морщась.

- Нет, благодарствую, - буркнул он.

Повисло непродолжительное молчание, нарушаемое всё тем же назойливым чавканьем.

- Шли бы вы домой, отоспались, - наконец более-менее внятно пробормотала Фишер. – Берите пример с Кёртиса, третий час дрыхнет.

Грейвз вновь приоткрыл глаза и взглянул в будку дежурного. В самом деле, Вайс, сидя в удобном кресле и откинувшись на подголовник, тихонечко сопел.

Аврор лишь отмахнулся от неуместной заботы Кэмерин, всерьёз начав обдумывать вариант собрать остатки сил и всё же доползти до кабинета, подальше от болтливой Фишер. Но бугристая поверхность дивана действовала на него магнетически, не оставляя ни малейшей возможности к сопротивлению. Усталое тело весило будто не меньше тонны, отказываясь слушаться хозяина. Грейвз лишь отвернулся от Кэмерин и плотнее закутался в пиджак, намереваясь уснуть.

Что-то твёрдое болезненно впилось в бок и игнорировать это было невозможно. Грейвз недовольно выдохнул и начал копаться в карманах пиджака в поисках досадной помехи. Ею оказался ежедневник, обтянутый чёрной драконьей кожей – давний подарок мадам Президент. Грейвз уже собирался переложить его в другой карман, где острые углы не будут впиваться в тело, как из него вылетел бумажный прямоугольник, приземлившись аккурат на лицо аврора.

Прямоугольником оказалась колдография из квартиры мадам Бове.

Грейвз вглядывался в торжественно-серьёзные лица магов, вспоминая видение Грин-де-Вальда. Бледное, вытянутое и испуганное выражение лица волшебника, обозначенного как «Майкью Грегорович», никак не выходило из головы. Ему нужно было узнать, почему тёмному магу было так необходимо скрыть это воспоминание от чужих глаз. Чему он был так рад? Грегорович должен был знать ответ.

Нужно было его найти. Но из людей на колдографии в Нью-Йорке проживало всего двое и для одной из них Грейвз добился казни. Непредусмотрительно. Йоханнес Йонкер, если верить словам его помощника, вновь отправился за границу в поисках новых сердцевин для палочек. Высокий ухоженный мужчина со снимка оставался анонимом. Был всего один человек, который мог дать Грейвзу ответы.

- Кэмерин, - прервал он блаженную сонную тишину зала.

- М-м-м? – протянула успевшая вздремнуть женщина, щуря глаза в попытке прогнать сон.

- Ваш отец живёт на старом месте? – спросил Грейвз, вглядываясь в крупные грубые черты лица одного из мужчин, единственного на фотографии, кто был одет слегка небрежно и не волновался о своей внешности.

- Да, - выдохнула Кэмерин, отчаянно зевая.

- И никакого бодрящего зелья не надо, - пробормотал волшебник, с сожалением понимая, что загадка Грин-де-Вальда окончательно спугнула остатки сна.

***

18 августа, 1927 г.