Бестиарий Грейвза (СИ)

Грегорович мучительно долго допивал свой кофе, но всё же заговорил:

- Бузинная, Старшая, Жезл Смерти – какие только названия не давали этой палочке. Кто и когда её изготовил – неизвестно. Но ясно, что мастер был велик. Из непригодного для создания палочек дерева и сердцевины – бузины и волоса тестрала, он создал… настоящее чудо. Самую могучую палочку, которую мне довелось повстречать.

Он замолчал, избегая смотреть в глаза аврора, вертя в коротких грубых пальцах опустевшую чашку.

- Почти тридцать лет назад она попала в мои руки. Давайте опустим, как именно это произошло. Я ею не пользовался, меня вполне удовлетворяла моя палочка. Я её изучал. Моей мечтой было и есть воссоздать её, сравниться в величии с тем мастером. Многие копии были неплохи. Но всё же, до Бузинной им было далеко.

«Есть у меня одна палочка. Вообще, она не для продажи. Я старался воссоздать… Впрочем, неважно», - вспомнил Грейвз слова Йоханнеса Йонкера, бросив короткий взгляд на свою палочку. Тогда он упомянул что-то о волосе тестрала. Видимо, не один Грегорович старался сравниться в мастерстве с волшебником, чьё имя не сохранила история.

- А затем её украли. То был молодой человек. Я не знал, не знал кем он станет! Как же теперь быть? – Грегорович снова запустил пальцы в свои взъерошенные волосы.

- В чём именно заключается могущество этой палочки? – спросил Грейвз, всё ещё не понимая, отчего так волнуется мастер.

- Одно из её названий – Непобедимая. Теперь понятно, отчего до сих пор никто не может прекратить его бесчинства. И сколько бед он ещё натворит…

- Если эта палочка непобедима, как же она переходит от владельца к владельцу? Ведь для этого необходимо именно победить его, верно? – запутался в рассуждениях Грегоровича Грейвз. Всё же эти законы волшебства палочек были непостижимы для его рационального склада ума.

- Тут всё не так просто. Понимаете, у всех палочек есть свой… как бы выразиться точнее… характер. И чаще всего палочки остаются верны одному хозяину, либо тому, кто получил палочку в честном бою. Но у Бузинной палочки несколько иные понятия о верности. Она может служить тому, что украл её у предыдущего хозяина, забрал у мёртвого, убитого во сне, обессиленного. Она выбирает того, кто покажется ей более интересным. У неё свой разум и свои, зачастую непостижимые мотивы выбора хозяина.

Что же, судя по словам мастера Грегоровича, Грин-де-Вальд обладал самой сильной палочкой на свете. Причин опасаться его стало на одну больше.

***

19 августа, 1927 г.

Когда Грейвз вырвался из цепких лапок гостеприимного семейства Кинтаны, и то только благодаря помощи сжалившейся над ним Мэйеры, было уже заполночь. Он ожидал встретить благостную ночную тишину, но вместо этого уже в тёмном коридоре Аврората были слышны весёлый смех и громкая музыка, доносившаяся из граммофона.

Такие ночные гуляния среди его людей были разрешены лишь в одном случае – если это был чей-то день рождения.

На секунду Грейвз замер перед общими дверями, стараясь вспомнить, чей же праздник могли отмечать авроры, но озарение пришло даже раньше, чем он успел хорошенько поломать голову над вопросом.

Тина Голдштейн.******

Он помнил, помнил об её дне рождения. Он помнил их все – каждого значимого для него человека. Но последние события заставили его забыть даже о низзле Боксёре, который непременно умер бы с голоду или сбежал, если бы его не кормил добросердечный мистер Шепард.

Стоило Грейвзу распахнуть двери, как оживлённые голоса замолкли на мгновение, чтобы вновь взорваться весёлыми приветствиями. Подгоняемая чувствительным тычком локтем в бок от сестры, к нему подошла сама виновница торжества.

Растерянная, но искренняя улыбка, весёлый блеск глаз (кажется, кто-то всё же нарушил его давний запрет на распитие веселящей воды в пределах Аврората), яркий румянец на щеках (Грейвз понадеялся, что они ещё не дошли до той кондиции, чтобы начать танцевать под мурлыканье популярной нынче певицы Дороти Лимус). В руках Тина держала тарелочку с узорами из голубых цветочков, на которой лежал кусочек именинного торта со слегка оплывшей свечой.

- Присоединяйтесь к празднованию, сэр, - улыбнулась она, в очаровательном волнении заправляя своенравно выбившийся локон за ухо.

- С днём рождения, аврор Голдштейн, - светло улыбнулся он ей в ответ, на мгновение забывая об историях Грегоровича.

- Спасибо, - ещё сильнее зарделась она, опуская взгляд.

Он уселся на диван, который снова пришлось расчищать от бумажных завалов, и бесцельно ковырялся ложечкой в кулинарном шедевре младшей Голдштейн.

Младшей Голдштейн, которая вытянула из памяти Грин-де-Вальда два воспоминания – о похищении Бузинной палочки и о юноше, восторженно говорившем «дары смерти».

От усталости в голове вертелся хоровод бессвязных мыслей, который Грейвз уже не мог контролировать.

Дары смерти, Бузинная палочка, символ Грин-де-Вальда. Сказка барда Бидля о трёх братьях и смерти. Смерти, которая подарила братьям три предмета – мантию-невидимку, воскрешающий камень и… непобедимую палочку. Непобедимую, Бузинную палочку.

Дары смерти – это Бузинная палочка и остальные.