Бестиарий Грейвза (СИ)

Большие карие глаза мальчишки смотрели на него с удивлением, как бы спрашивая – что произошло?

- Я… ранен? – неверящим тоном спросили Грейвза его растрескавшиеся кровоточащие губы.

Рядом взорвался ещё один снаряд – не-маги, утопи их Ла Йорона***, не желали отдавать британцам маленький французский городишко. На какое-то время Грейвз ослеп и оглох, невидяще шаря перед собой руками – мальчишку надо было оттащить в окоп.

Они отделились от основных сил дивизии, из-за чего и попали в ловушку. Их сослуживцы-не-маги теснили немагов-противников, но волшебники, старающиеся держаться особняком, сейчас могли выжить только благодаря магии.

Рана выглядела скверно – в кровавом месиве, в которое превратилось плечо паренька, можно было различить лишь блестящие тяжи сухожилий. Мышцы, сосуды, мелкие осколки костей превратились почти в однородную массу. Рука висела плетью, на требование Грейвза пошевелить пальцами солдат не отозвался, теряя сознание из-за кровопотери.

Хорошо, что рядом не было немагов. Живых немагов. Иначе пришлось бы тратить последние силы на Обливиэйт, а Грейвз сомневался, что будет способен на такой подвиг после того, как залечит рану солдата.

Он неплохо справился тогда, судя по тому, что левой рукой Скамандер двигал так же уверенно, как и не пострадавшей правой. После победы в той битве мальчишку отправили в госпиталь с остальными пострадавшими не-магами. Грейвз даже имени его не узнал.

И вот он стоит тут перед ним. Уверенный и успешный герой войны.

Хоть что-то ты сделал правильно, Персиваль.

- Да, я вспомнил вас, - кивнул Грейвз, пожимая ладонь аврора, широкую и мозолистую.

- Потом, после войны, я выяснил, кем был мой спаситель, и у нас завязалась переписка, - продолжил пояснять аврор. Потом замолк, выдержав неловкую паузу. – Я слышал, что тут произошло с Грин-де-Вальдом и вашей памятью.

Грейвз лишь кивнул, не желая развивать эту неприятную тему.

- Я очень рад, что с вами всё в порядке, - как-то совсем неловко заключил волшебник.

В порядке.

В последнее время Грейвз слышал эту фразу достаточно часто, и каждый раз она вызывала в нём глухое раздражение.

- У меня к вам просьба, - всё никак не желал отходить от него Скамандер.

- Слушаю, - с едва уловимым недовольством отозвался Грейвз.

Пусть с той битвы при Камбре прошло больше девяти лет, но в манерах британского аврора продолжало проскальзывать что-то такое же наивно-мальчишеское. Скамандер замялся, прежде чем продолжить.

- Мне необходимо увидеть аврора Голдштейн.

Почему-то Грейвз совсем не удивился странной просьбе. Он же брат того Скамандера, что слал Тине письма.

Среди британских авроров мелькали шляпы его подчинённых, следящих за тем, чтобы перемещение Грин-де-Вальда прошло без происшествий. Неподалёку от Грейвза стояла Морена Медина с привычным мрачным выражением лица.

- Голдштейн ко мне, - кивнул он ей, и Морена тенью просочилась между фигурами иностранцев в глубину зала. Через минуту к ним сквозь толпу протиснулась раскрасневшаяся Тина. Она казалась ещё более помятой, чем обычно.

- Звали, сэр? – Она слегка запыхалась, спеша к ним.

- Тина Голдштейн – Тесей Скамандер. Тесей Скамандер – Тина Голдштейн, - представил он авроров друг другу. – Тина, аврор Скамандер хотел бы побеседовать с вами, - пояснил он девушке, стараясь поймать её вопросительный взгляд.

Бесполезно.

Всё внимание Тины сосредоточилось на Скамандере-старшем. Её карие глаза широко раскрылись. В них легко читалось удивление.

- Рад познакомиться с вами лично, - галантно пожал маленькую кисть девушки аврор. – Мой брат отзывался о вас очень тепло, а это редкость. Ньют не часто находит общий язык с людьми, - добродушно усмехнулся Скамандер, изучая Тину.

Она действительно больше походила на экспонат в музее, чем на живого человека. Девушка выглядела так, будто увидела призрака.

- Да, - наконец отмерла она. – Мне тоже очень приятно познакомиться. – Глаза Тины продолжали блуждать по лицу молодого аврора. – Вы с братом очень похожи.

Молодой аврор счастливо улыбнулся, ничуть не стараясь сбавить градус своего обаяния, заставляя Грейвза чувствовать себя третьим лишним, призраком. Будто он был безмолвным зрителем в чьём-то воспоминании.

- Нам это часто говорят, - ответил он девушке, продолжая сиять, словно новенький, только что отлитый драгот.

- Как там Ньют? – спросила аврора Тина после небольшой паузы и посмотрела на него таким жадным и одновременно молящим взглядом, будто ребёнок, уговаривающий родителя забрать вот эту бродячую шишугу с собой.

- На самом деле, просто замечательно, - так же раздражающе-очаровательно улыбаясь, ответил британский аврор. – Вернулся домой из очередной экспедиции. Матушка просто счастлива. Он не часто задерживается дома надолго. Месяц максимум – затем новая экспедиция. А тут прошло больше четырёх месяцев, и он никуда не собирается.

На лице Тины с каждым словом аврора расцветала улыбка. Такая нежная и редкая, что Грейвзу захотелось, чтобы она перевела взгляд с лица настырного британца на него.

Чтобы она улыбалась так всегда, но только ему.