Бестолочь

Они расставили в гостиной столик для бриджа и уселись обе­дать, когда в дверь позвонили. Уолтер пошел посмотреть. Это были Айртоны. Они рассыпались в извинениях, что нагрянули так не­кстати, помешали людям обедать, но через минуту уже усажи­вались, решив подождать, пока Уолтер и Элли закончат. Уолтер не мог понять, то ли они пришли выпивши, то ли прячут под своей нарочитой оживленностью, что явились шпионить и рады, что удачно подгадали.

— Я слышала, на празднике в День Благодарения в «Харридже» вы будете играть на рояле,— обратилась к Элли Бетти Айртон.— Я пойду с миссис Агню, матерью Флоренс, вы ее знаете.

— Еще бы,— улыбнулась Элли.— Фло поет в хоре кукушат.

— Моей-то еще рано в школу...

Любезность Бетти переходила все границы. Уолтер тщательно вытер губы. Элли почти не пользовалась помадой.

— Как дела, Уолт? — спросил Билл, подавшись вперед и обра­тив к Уолтеру свое приятное румяное лицо.

— Все та же рутина,— ответил Уолтер.

— Давно не видел Джоэла с Эрнестиной?

— Порядочно. На прошлой неделе я не смог к ним вырваться, они что-то там затевали.

— Бостонское чаепитие,— заметил Билл. На местном жаргоне так назывался прием с коктейлями, который начинается в пятницу в четыре.

Хоть пригласили, подумал Уолтер. И тут до него дошло, что о вечерах и приемах на День Благодарения и на Рождество с ним что-то никто не заговаривал. Обычно в это время года уже обсуж­даются вечеринки с пуншем, маскарады и даже санные вылазки, если есть снег. Уолтер был уверен, что они и обсуждаются — толь­ко не с ним. Уолтер ел медленно; ему было не по себе. Он поло­жил вилку и нож. Бетти и Элли вежливо обменивались баналь­ностями о том, как важно встречаться со знакомыми и что Уол­теру, может быть, стоит сменить окружение. Уолтер чувствовал, что их с Биллом молчание полно невысказанных слов: всего месяц, как не стало Клары, а Элли уже обедает с ним у него дома. А не­дели две назад Айртоны видели, как он и Элли покупали зелень в супермаркете в Бенедикте. Уолтер до сих пор не забыл, что Билл всего лишь помахал ему рукой, но не подошел поговорить.

— Полиция тебе больше не досаждала? — спросил Билл.

— Нет,— ответил Уолтер.— А тебе?

— Нет, но, может, тебе будет интересно узнать, что Корби опрашивал ребят в клубе,— сказал Билл с легкой улыбкой, пони­жая голос, чтобы не мешать разговору Элли и Бетти.— Я узнал от Сонни Коула. Как я понял, Корби говорил с Сонни и Марви­ном Хейзом. И еще с Ральфом.

Уолтер с трудом припомнил, что Ральф — это их клубный бар­мен.

— Неприятно,— спокойно произнес Уолтер.— Что эти-то обо мне могут знать? Я уже и забыл, когда заглядывал в клуб.

— Я не думаю, чтобы интересовались тобой. Они расспраши­вали, вернее, не они, а этот тип, Корби... Ну, Уолтер, в конце-то концов, по-моему, они ведь хотят доискаться, покончила она с со­бой или ее убили, правда? По-моему, они выясняют, не было ли у нее врагов.

- Билл опустил взгляд на свои сомкнутые руки. Прижимая ла­дони одна к другой, он производил ими чмокающие звуки.

Уолтер знал, что Корби расспрашивал именно про него, а не про каких-то мифических врагов. Он заметил, что Бетти и Элли прислушиваются к их разговору. Ведь это он, а не кто-то другой был там, на автобусной остановке, о чем все они знали. Все они, чувствовал Уолтер, ждут от него очередного, уже неизвестно какого по счету заверения, что это не его рук дело. Ждут, ка£ оно прозвучит на сей раз, чтобы унести с собой домой, обкатать со всех сторон, проверить на вкус и на запах, а потом уж ре­шить, верить ему или нет. И то не окончательно. Даже Элли, по­думал Уолтер. Он упрямо молчал.

— Корби и у нас побывал еще раз,— продолжал Билл все тем же бесцветным голосом, разительно не похожим на тот возбужден­но-приятельский, которым он сообщил о Корби в тот вечер.— Рас­сказал какую-то историю про то, как нашел у тебя вырезку об убийстве Киммель.

Билл выложил это с таким видом, будто был посвящен во все обстоятельства убийства Киммель. Уолтер покосился на Элли и за какую-то долю секунды успел поймать у нее на лице нетерпе­ливое желание услышать, что он на это ответит, желание почти столь же дурное, как откровенное любопытство Айртонов.

— Корби, похоже, находит в обоих случаях нечто общее,— заметил Билл, удивленно покачав головой.— Чего бы я ни за что не хотел, так это... то есть я хочу сказать...

— Что ты хочешь сказать? — спросил Уолтер.

— Я хочу сказать, что это плохо выглядит, Уолтер, разве нет?

На лице у Билла читался скрытый страх, словно он боялся, что Уолтер сейчас вскочит и ему врежет.

Уж лучше бы Корби раструбил об этом в газетах, подумал Уолтер. А то теперь рассказывает всем и каждому, делая вид, будто это невесть какая важная улика в системе доказательств, которую он возводит, слишком секретная и взрывоопасная, чтобы позволить ее обнародовать.