Бесценный хабар

Похоже, я ему не нравлюсь. Шустрила с замашками садиста умело опустошил мои карманы, чувствовалась школа карманника. Жалкая добыча с немого согласия старшего перекочевала в разгрузку фиксатого. Здоровяк разжимает хватку, отступает назад и фиксирует мою грудь стволом «Печенега». Выражение его лица остаётся прежним, не предвещая ничего хорошего. Как раз то, что мне нужно. Короткой пулемётной очереди хватит с головой. Как всегда — не везёт. Словно прочитав мои мысли, Север неожиданно делает широкий шаг навстречу и впечатывает подошву ботинка аккурат в солнечное сплетение. За секунду отлетаю к стене, бьюсь затылком, падаю мешком на пол, пытаюсь втянуть воздух — бесполезно. Меркнет в глазах, но сознание не теряю. Набирая темп, в голове пульсирует темнота — вот он, конец… Рано обрадовался. Проклятые гнилые лёгкие резко раздуваются и тут же захлёбываются в приступе кашля. Кроваво-чёрные сгустки вылетают изо рта, прилипают к нёбу, пачкают губы, воротник куртки, прелую листву на полу; такое чувство, что выплюну все внутренности… Но, снова — не судьба. До чего же живучая тварь, человек. Вроде должен же был захлебнуться к чертям собачьим, издохнуть, наконец. Ан нет! Постепенно прихожу в норму. Сквозь хрипы слышу, как Север приказывает подручным перерыть весь дом. Вот придурки! Неужели не ясно, что никакого золота не существует?! Возле лба нарисовывается облепленный грязью ботинок. Зажмуриваю глаза в ожидании новой порции боли.

— Говори, сука — где тайник?! — проорал над ухом Север. Ствол «Абакана» с хрустом ломает хрящ ушной раковины. Кажется, что голова сейчас лопнет, или проломится дырка в черепе. Ору, как проклятый. Хватаюсь руками за холодный металл, пытаясь ослабить давление. Сучу ногами по полу, не боясь показаться жалким слабаком, а возможно и вызвать сострадание. Не тут-то было. Вместо облегчения, прилетает по зубам. Мозги взрываются адской болью. В глазах пульсируют оранжевые вспышки.

Сжался от ужаса мочевой пузырь, собираясь опозорить меня перед смертью. Не выдерживаю. Кричу сквозь разбитые губы:

— Скажу-у-у-у!.. Ствол отпускает голову. Кровь затекает в ухо тёплой струйкой.

Интуитивно поворачиваюсь на спину, одновременно выплёвывая зубное крошево. Сквозь набат в черепушке слышу:

— Ну, вот! Я же говорил: давай по-хорошему. Открываю глаза. Всё тело дрожит, сердце бешено колотится в груди.

Рот распух и горит огнём. Пытаюсь сесть — не выходит. Пол начинает кружиться. Упираюсь руками о стену, пальцы скользят, оставляя алые полосы. Снова плююсь, чтобы не захлебнуться кровью.

— Помоги ему сесть! — приказывает Север хлыщу с дробовиком, который появился на пороге комнаты. Тот сходу хватает меня за волосы и, развернув, прислоняет к стене. Боится испачкаться, мразь.

— Голяк, бугор! — докладывает фиксатый и усаживается на подоконник.

— Щас расскажет! — довольно оскалился Север. Неслышно появился бугай с пулемётом, отрицательно мотнул головой на немой вопрос старшего и встал сбоку от меня. Пора было исповедоваться. Я прикинул, как бы убедительней обрисовать картину, чтобы больше не издевались, а сразу порешили.

Ничего путного на ум не шло. Ладно, чего уж там — скажу как есть.

— Туман, не тяни! — поёжился Север и снова закурил.

— Всё началось за день до аварии на ЧАЭС. Пьяный водила задавил жену с дочкой прямо на моих глазах. Когда я понял, что Варя и Светочка мертвы, набросился на ублюдка и забил до смерти…

— Сышишь, ты?.. — встрял фиксатый.

— Захлопни форточку! — оборвал Север. — Давай дальше!

— Закрыли меня надолго. Всё, что было до аварии — не помню. Сюда вернулся, чтобы открылось прошлое, да и Варя каждую ночь зовёт, только лица её не вижу. Сказку о тайнике с рыжьём выдумал… один бы сюда не дошёл…

— Бугор, пацаны зря тыквы положили! Валить его, сучару! — снова встрепенулся прыщ. — Да и гонит он…

— Это правда! — внезапно заговорил здоровяк и протянул Северу жёлтую картонку. — Вот, на чердаке в коробке с газетами нашёл. У меня остановилось сердце. Неужели?..

— Ну и чё делать, бугор? — заглядывая через плечо старшего, промямлил фиксатый. Север оторвался от квадратного листка, посмотрел мне в глаза и сказал:

— Валим на базу! Подручные нехотя двинулись к выходу, а урка вскинул «Абакан»…

***

— Лё-ё-шка-а-а! Ну, где же ты ходишь — мы с дочей тебя уж заждались?! — мне на шею бросилась Варя и пребольно укусила за ухо.

Она всегда так делала, когда мы долго не виделись, и виноват в этом был я. Льну к белокурым волосам, вдыхаю знакомый аромат, крепко-крепко сжимаю узенькую талию.

— Па-а-па! — из спальни выбегает моё бесценное сокровище, маленькое чудо, моя доченька. Копия красавицы-мамы с разбегу прыгает на диван, подлетает на пружинах и виснет на нас обоих, бесцеремонно карабкаясь ногами.

Нежная ладошка дочурки теребит моё второе ухо, и я слышу самые долгожданные слова в жизни:

— Папулька, я так соскучилась! Мы тебя так любим, так любим…

***