Бесценный мальчик

Больше всего гостем была взбудоражена тетя Мила, которая выплыла в коридор в халате и фартуке. При виде молодого человека она ойкнул и исчезла в своей комнате. Через двадцать минут тетя в мягком домашнем костюме персикового оттенка приветливо хлопотала, накладывая Максиму лучшие кусочки острого азу из говядины. Скворцов не стеснялся и уверенно таскал с тарелки блинчик за блинчиком, намазывал тосты домашним сыром, запивал все вишневым компотом и радостно кивал на предложения о добавке.

— А Женя о вас совсем ничего не рассказывала. Это вы травмы на задании получили? — изнывала от любопытства тетушка Мила.

— Угу, — затряс головой парень и потянулся за сметаной для горки золотистых драников с мясом на тарелке перед ним.

— Тетя, мы забежали перекусить, сейчас уезжаем по делам.

— Ах, как самоотверженно, с боевой травмой по-прежнему быть в строю! — Родственница желала подробностей жизни молодого человека.

— Он просто будет сидеть в машине и наблюдать. — Я не хотела дальше раззадоривать тетины романтические фантазии. И легонько пнула под столом Максима по здоровой ноге, чтобы он заканчивал свое пиршество.

Скворцов жалобно сморщил лицо, и тетя Мила восприняла это как сигнал для дальнейшей заботы:

— Я сейчас вам бутербродов наделаю, с курочкой! И еще с ветчиной! И чаю в термосе! Максим, надеюсь, вы ценитель чая, у меня есть столько прекрасных композиций. И жду вас на чай с тортом! Вы любите «Наполеон» или предпочитаете «Киевский»?

Парень расплылся в улыбке и набрал воздуху, чтобы согласиться на все — и на чай, и на «Киевский», и на «Наполеон», как я остановила этот марафон гостеприимства:

— А Максим уже уходит, ему надо в машине приготовиться к операции.

Через минуту следователь сытым кузнечиком прыгал по ступенькам вниз, а тетя любяще провожала его взглядом через стекло кухни:

— Какой чудесный молодой человек, очень симпатичный и воспитанный. После операции жду вас на завтрак. Надеюсь, ему понравятся яйца пашот с семгой и сливочным сыром?

— А он не завтракает, фигуру бережет. — Эти слова я выкрикнула уже за порогом квартиры, чтобы не столкнуться завтра утром с горой приготовленных блюд.

Для наблюдения за Женевьевой подошли свободный спортивный костюм и серые кроссовки; из оборудования в машину закинула только камеру, бинокль и прибор ночного видения. Было 6 часов вечера, и встретить учительницу мы решили возле музыкальной школы. Всю дорогу Скворцов косился на увесистый пакет с бутербродами и пузатый термос:

— Веди аккуратнее, а то все там перемешается. До дома ее отследим, и там можно перерыв сделать.

Удержаться от ироничного фырканья в сторону соскучившегося по семейному уюту холостяку получалось с трудом.

Возле музыкалки после последнего урока разбегались ручейки школьников: мимо протопал уже знакомый аккордеонист, задумчиво шагала прямо по лужам девочка в очках с флейтой наперевес. После них на крыльце школы появилась знакомая хрупкая фигурка. Женщина была одета в скромное серое пальто и черные сапожки на каблучке, кокетливый розовый беретик и пышный шарф разбавляли скучный наряд.

Женевьева неспешно зацокала по асфальтовой дорожке от школы в сторону парка; мы объехали парк и остановились на противоположной стороне улицы, напротив кованых ворот. Прошло пять минут, потом десять, через пятнадцать минут Скворцов не выдержал и заерзал на сиденье:

— Куда она подевалась? Женя, парк можно за 5 минут пройти, даже самым черепашьим шагом.

Я вздохнула, обещание есть обещание, открыла дверь и пошла через улицу искать заблудившуюся служительницу муз. Как только моя нога коснулась тротуара, из ворот парка вынырнула Женевьева, мы столкнулись практически нос к носу. Она несла в руках букет из веточек вербы, украшенных пушистыми серо-зелеными барашками. Увидев меня, женщина бодро закивала и замахала рукой:

— Женя, смотрите, какие великолепные юные ростки. Природа всегда будоражит и наполняет благоговением. Этот невероятный замысел, где ничтожно мал человек и одновременно важна и прекрасна каждая мелочь. — Учительница музыки была сегодня в особенно возвышенном настроении.

— Здравствуйте. А я вот тоже на прогулку по парку. И где вы такие чудесные вербочки взяли? — включилась я в светскую болтовню.

— Там, чуть в глубине за деревьями, есть озерцо, оно совсем небольшое, заброшенное, я бы даже сказала, дикое. И на берегу растет такое великолепие.

В глазах собеседницы вдруг мелькнул страх, она дернулась как от удара током и залепетала:

— У меня еще этюды и ученики, мне пора. Я перепутала совершенно все, в парке на лавке бросили цветы, а я подобрала. Забирайте, берите.

Учительница сунула мне в руки букет и торопливо зашагала по улице, а я осталась недоумевать, что же ее так напугало. В машине нетерпеливый Максим засыпал меня вопросами, что наговорила объект нашей слежки и почему вручила мне цветы. Я пересказывала ему нашу беседу и медленно двигалась в потоке машин так, чтобы не терять из виду розовый беретик. Спрятаться было несложно, так как улицы были наполнены машинами, все спешили домой к горячему ужину и уютному дивану.