Бесценный мальчик

Сил на дальнейшие объяснения не осталось, я хотела в душ и под одеяло, а не выслушивать слезные признания на парковке автомобилей. Покорно забрав букет, я пошла в сторону дома, проклиная всех влюбленных с их страданиями.

Тетя при виде букета расцвела:

— Женя, как красиво Максим ухаживает! Какой перспективный молодой человек.

— Вообще-то, Милочка, это у вас перспективный поклонник, — возразила я и рассказала о встрече на парковке. Но обиженная женщина была непреклонна, даже пообещала немедленно уничтожить сегодняшний обед, чтобы во второй раз наложить на себя кулинарное вето.

Спасая обед, я клятвенно заверила, что вечером на дежурстве Скворцов с удовольствием съест все приготовленные блюда и не попросит рецептов.

Отдохнуть получилось совсем недолго, через пару часов объявился Скворцов в своем нормальном виде, без плаща и парика. Он сразу же устроился на кухне за столом с чашкой чая и горкой оладьев, пока я приводила себя в порядок.

Обычно в нашу квартиру закрыт доступ как моим клиентам, так и коллегам, из соображений безопасности встречи всегда проходят в людных местах. Но следователь Скворцов покорил тетино сердце, он с таким завидным аппетитом уплетал все, что появлялось на столе, что блюда из-под руки моего личного повара и по совместительству родственницы выходили как на конвейере. К тому времени, когда я оделась в джинсы и водолазку, холодильник значительно опустел, а Максим светился от сытости и домашней заботы, а значит, можно было ехать продолжать слежку за Женевьевой.

В 6 часов вечера, когда все жители города отдыхали душой или телом, наша парочка сидела в машине, внимательно провожая взглядом каждую фигуру. Как по заказу, по тропинке от автобусной остановки замелькало желтое пятно. Наша дамочка в куртке цыплячьего оттенка и многослойном цветочном платье бодро цокала домой, волоча за собой явно пустую сумку, та задорно подпрыгивала на каждом ухабе, а бока ее обвисли сморщенной тканью. Учительница как ни в чем не бывало исчезла в подъезде своего дома. У Скворцова челюсти ходили во все стороны от злости, что мы пропустили очередную поездку женщины из-за истории с выкупом. Он не выдержал и принялся возмущаться:

— Столько времени потеряли, пока сидели в этом гараже. Она успела вон смотаться уже на электричке опять куда-то. И все впустую, так до сих пор никто не объявился за выкупом. Что за странные преступники, просят денег и не забирают.

— Ну, может, их спугнуло что-то, там же и бабулька с мешком ходила, и ты. Если они следили из соседнего гаража, ведь написано было, чтобы выкуп привозила именно я и не вмешивала в это дело полицию.

— Женя, я же бывший оперативник, да бабулька эта единственная, кто побывал в этом закутке за последний год, а то и пять лет. Я же все осмотрел вокруг — никаких свежих следов, ни человеческих, ни автомобильных. — Парень явно злился от того, что упустил поездку Женевьевы.

— Я думаю, что это Воронов! Получил первый выкуп и захотел еще денег, он парень шустрый, из наручников освободился без подручных средств, а не натоптать перед гаражом ему раз плюнуть, не такому еще вокзальная шантрапа научит.

— Да как в воду канул твой Воронов, я уже по всем каналам своим его пробивал, — вздохнул Максим. — Все, сегодня последний раз за учительницей следим, и с завтрашнего дня в оперативный розыск закину этого Виктора Воронова. И Полякова подключи, пускай ставит Тарасов на уши.

Когда небо из розово-фиолетового стало черным, дверь подъезда скрипнула. Тоненькая фигурка мелкими шажками пошла по дорожке и обогнула дом. Я выбралась из машины и, прижимаясь как можно ниже к земле, заскользила следом, но скрываться больших усилий не стоило, видимость почти нулевая — луну совсем затянуло тучами, а единственный фонарь остался во дворе дома. Хорошо, что на голове у меня был прибор ночного видения, потому что увидела я очень интересную сцену. Женевьева вышла из дома с очень простым намерением — вынести мусор, утрамбованный в небольшой темный пакет. Возле мусорки на обратном пути невысокая худая фигура налетела на женщину сзади и зажала рот рукой. По стене дома я торопливо прокралась поближе, чтобы услышать, что тихо бормочет напавший своей жертве: «Я все знаю, слышала? Я все знаю, у тебя три дня, чтобы собрать миллион. Поняла? Пойдешь в полицию — будет плохо. Через три дня сюда в это же время принесешь деньги. И без своих фокусов».

Парень разжал руки, и учительница рухнула на землю. Помогать ей было некогда, я осторожно кралась за таинственным нападавшим. Он легко преодолел пустырь за домом, пробежался по хлипкой дощечке через овраг и оказался на узкой улице между одноэтажными частными домишками. Я точно шла за ним след в след, при каждом шорохе падая на землю, пригибаясь и двигаясь совершенно бесшумно. Место, куда привело меня наблюдение, казалось знакомым, но в темноте все дома сливались в пятна и оставалось только недоумевать, где это уже было: звон собачьей цепи, квохтание куриц, запах земли, смешанный с ароматом влажного дерева.