Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

В Краснодарском крае начальство бывает регулярно, там высшее руководство страны проводит свой отпуск. Ельцину в свое время Егоров понравился, когда они встретились в аэропорту Адлера. Там и я с ним познакомился, потом мы подружились.

У Егорова ничего не было в Краснодаре, никакого наворованного и спрятанного по углам имущества. Он в этом смысле не был типичным продуктом эпохи — не стопроцентный бессеребреник, конечно, но и не наглец, как многие другие деятели курортного края. Самым близким его подчиненным был молодой А. Ткачев, ставший впоследствии моим коллегой — депутатом Госдумы и зачем-то еженедельно «заносивший» мне пакет с бужениной, балыком и окороком. Но когда он стал губернатором, я дважды пытался дозвониться до него по делам — бесполезно. А когда Ткачев выбился в министры сельского хозяйства России, то помощником себе взял зятя небезызвестного губернатора Сахалина Хорошавина — того самого, у которого при обыске нашли ручку за миллион долларов. Ткачев с Хорошавиным дружны. И, кстати, экс-губернатор-сахалинец так и не «раскололся», кто ему ту ручку подарил… (но я-то знаю!)

Н. Д. Егоров с детства мечтал стать военным летчиком. Поступил в военное училище, уже учился, но по медицинским показаниям его отчислили. Будучи губернатором, являлся членом военного совета военного округа.

Ельцин положительно оценил то, как в Краснодарском крае были выстроены межнациональные отношения. Хотя край в этом смысле напоминает пороховую бочку: горячие кавказцы под боком. Егоров смог как-то поддерживать межконфессиональный мир.

Николай Дмитриевич, на первый взгляд, был типичным функционером. В советское время работал инструктором райкома партии, секретарем парткома совхоза, председателем колхоза, председателем райисполкома. С 1990 года он — первый заместитель председателя Краснодарского краевого агропромышленного союза, генеральный директор департамента сельского хозяйства и продовольствия, первый заместитель главы администрации Краснодарского края, председатель краевого правительства.

В 1992 году Егоров стал губернатором Краснодарского края. Потом — министром России по делам национальностей и региональной политики. Отказываться от портфеля тогда было не принято, предложили пост — соглашайся. Так Егоров покинул родной Краснодар. Выполнял обязанности полномочного представителя президента в Чечне, больше времени проводил на Кавказе, чем в столице. Это была кропотливая, полноценная дипломатическая работа с очень сложными людьми. Но он налаживал контакты, его горцы уважали.

В августе 1995 года Егорова назначили помощником президента по вопросам межнациональных отношений.

Начался тяжелейший 1996 год, всего-ничего оставалось до президентских выборов. На посту руководителя администрации главы государства в этих условиях требовался порядочный, надежный и деятельный человек. И я предложил Ельцину кандидатуру Егорова. Президент согласился.

Ничего просить себе из того, что положено по статусу, Николай Дмитриевич не стал. Жил на очень скромной даче без забора, которую ему с барского плеча выделил Бородин. Тут уж я возмутился: кому попало раздают дворцы, а глава Администрации живет незнамо где. И Егоров получил хорошую дачу, которую потом выкупил (цены тогда еще смешные были).

Квартира тоже скромной была: Егоров жил в доме (когда-то принадлежал ЦК КПСС) на улице Проточной, который не шел в сравнение с роскошным домом на Академика Зелинского, где обитали другие чины Администрации. Там же, на Проточной, жили несколько моих старших офицеров из СБП, а также командующий погранвойсками А. Николаев, которого Ельцин недолюбливал, и по этой причине его поселили на отшибе.

За считаные месяцы Егоров так организовал работу Администрации, в том числе и по подготовке к выборам, что никакие Тани, Лисовские и Юмашевы с Чубайсами в подметки не годились. Все-таки военная косточка в Николае Дмитриевиче была. И он всех заставил пахать, как папа Карло. Естественно, президентские выборы 1996 года (да как, в общем-то, и все последующие в нашей стране) — это только административный ресурс. Но его тоже требовалось настроить и отладить. И технологии, применявшиеся потом действующей властью в избирательных кампаниях, впервые были использованы как раз в 1996 году Егоровым. Избирательный фонд — это не более чем ширма. Мешками возили деньги для оплаты текущих расходов по регионам. Нужно было выстроить «логистику нала», чтобы все было доставлено до рубля и в дело немедленно пошло: на гонорары артистам, зарплату агитаторам, в типографии на печать наглядной агитации и так далее.

За эту работу семья Ельцина обязана была Егорову памятник поставить еще при жизни. Ведь Николай Дмитриевич буквально горел на работе в то время, когда его легкие уже сжигала смертельная болезнь. И он знал об этом. В задней комнате его кабинета была, по сути, амбулатория, где Егорова врач поддерживал, как мог, обезболивающими уколами.

После моего увольнения и выборов мы встретились с Егоровым. Он мне пожаловался: