Бесы в красной гостиной

«Советская Россия», «Правда», «Рабочая трибуна» не принимали участия в дебатах о целесообразности сохранения Съезда, всей системы Советов. Основной целью их публикаций было формирование у читательской аудитории недоверия к президенту и правительству.

Позицию, лояльную к Съезду, хотя и с элементами серьезной критики, занимала лишь «Российская газета».

Противостояние правительства и парламента внимательно отслеживали зарубежные СМИ. Они, в частности, охотно цитировали заявления помощника президента США по национальной безопасности Б.Скоукрофта, министра финансов США Н. Брейди, президента Европейского банка реконструкции и развития Ж.Аттали, которые прямо связали возможность предоставления 24-миллиардного пакета помощи с продолжением политики экономических реформ по гайдаровским лекалам. При этом французская «Юманите» подчеркнула, что США непосредственно вмешивались в дебаты Съезда.

Добросовестный исследователь, детально ознакомившись с материалами шестого Съезда народных депутатов России, не может не прийти к выводу, что, во-первых, большинство депутатов не допускали и мысли препятствовать реформам во всех сферах общественной жизни, во-вторых, от его внимания не уйдет и то, что Съезд, частично под напором радикального правительства, а также благодаря заверениям президента в том, что правительство и он сам приложат все усилия для того, чтобы выстроить с парламентом эффективную совместную работу, все же «прогнулся», пошел на компромиссы, в том числе, и там, где они были недопустимы.

Например, стало очевидным, что, несмотря на заверения, президент не пойдет на сокращение полномочий, а это означало, что существует угроза влияния на него озабоченного своей судьбой окружения. В том, что так и будет, мало кто сомневался. Стало очевидным и то, что ему просто не достает для осуществления гигантских преобразований, в которых нуждалась страна, элементарного понимания той ситуации, в которой страна оказалась. Воля есть, желание есть, но нет собственного ответа на вопрос, как и какие совершить преобразования. И, следовательно, он обречен идти на поводу разухабистых политиков и экономистов.

Так и случилось: президент слушал только одну сторону. Сыграл роль и фактор времени: после бурных дебатов на Съезде депутаты ушли на летние каникулы, правительство получило передышку, что позволило ему действовать без оглядки на парламент. Началась борьба за структуры, которые по закону были подчинены или тяготели к парламенту. Давлению подверглись, в частности, Центральный банк, Фонд федерального имущества. Последний был образован при Верховном совете, его задачей являлась подготовка программ приватизации. Вопрос стоял так: после того, как министерства в качестве «полпредов» потеряли фактическую способность управлять предприятиями, последние не переставали оставаться государственной собственностью. Никто не возражал против приватизации, но кто-то должен был готовить предложения, что приватизировать сегодня, что позже, а с чем подождать до лучших времен. Подготовленная Фондом федерального имущества программа должна была утверждаться Верховным советом и иметь статус закона. Предусматривалось, что практической работой после этого займется комитет по имуществу, созданный при правительстве.

А как поступало правительство? Под предлогом того, что с приватизацией надо торопиться, поскольку, по его мнению, она способствовала становлению промышленности, сельского хозяйства, одновременно подвергая критике программу, принятую парламентом, правительство готовило указы президента, которые тот охотно подписывал, в результате чего народ получил ту приватизацию, которую получил. Можно смело утверждать: приватизация по Чубайсу осуществлена не по закону, а по указам, и, следовательно, незаконна. Ведь получилось так, что хозяином и распорядителем накопленного десятилетиями богатства стало одно лицо. Восторжествовал принцип: этому дам, этому не дам, тому подожду, а тому никогда не дам.

Пока политики в столице делили властные полномочия, страна пыталась выжить. Но мало кому удается. Гигант «Ростсельмаш», давно уже не на полную мощь, но все же еще выпускающий комбайны, к началу июля 1992 года вынужден остановить сборочные конвейеры. Его директор Юрий Песков сообщает «Российской газете»: «Вынужден остановить сборку и распустить людей, потому что нет основных комплектующих узлов. Ниже пояса бьют нас прежде всего украинские заводы-поставщики. И это при том, что их собственное сельское хозяйство шлет тысячами заявки на комбайны и не меньше России рискует потерять зерно. За горло держат харьковские машиностроители: в декабре 1991 года двигатель стоил 7 тысяч рублей, сейчас требуют 175 тысяч. Кременчугский колесный завод задолжал около 12 тысяч дисков. С ужасом думаю не столько о своем коллективе, сколько о катастрофе страны. Ведь ветрами и ливнями закрученные хлеба способен поднять и обмолотить только наш комбайн – "Дон"».